Хи тростью отчаянно ловко

Качнуля свет,ты уезжаешь,на небе полная луна.
Ты мне любви не обещаешь,да и нужна ли нам она?

Как мог ты безутешно ранить мои порывы ярких чувств!
И не сказав мне все заранее,что уезжая,не вернусь.

А я в своем прижатом горе беспечно маюсь в тишине.
И голос рвет.Ты не со мною.Надеюсь помнишь обо мне...

В своей глуши мне нет покоя.Тяжелый рок-моя судьба.
Я никогда не успокоюсь и в сердце будет вновь стрельба.

И жалкий месяц не проходит,я жду мечту в своих руках.
Ты не приходишь,не...

Устав от зла, от равнодушья стада,
И я порой молю, чего скрывать:
Явись среди гниенья и распада
Волшебник, вождь ли – как тебя там звать?
Явись, явись, пока ещё не поздно,
Наместник бога, всадник, человек!
И к бездне, беспросветной и беззвёздной
Останови смертельный этот бег!
Ополоумев, мчимся что есть силы,
Не ведая дороги и судьбы…
Останови у пропасти Россию,
Уздой железной подняв на дыбы!

Пытаться оценить - что ж с нами происходит,
Зря пробовать через общественный галдёж,
Где человек на Человека не похож,
Где, к сожалению, не Взлёт пока - падёж!..
А это ЧЕЛОВЕКУ - не подходит !

Где - самозаражение в народе, -
Без тяги к Свету! В Стороне Потерь,
Как беспризорных шкОдливых детей,
Общественный стоп-прессинг для людей
К падению подводит и подводит!..

- Я очень хочу спать,
А ты любишь - храпеть!...
Тебя мне отчитать
Иль может отпеть!??

За нечаянно,
Бьют отчаянно.
За ошибок грех,
Отобрав успех.

Снисхождение,
И прощение.
Дают лишь своим,
Помогая им.

Спрос совсем другой,
К тем, кто им чужой.
К ним предвзятый суд,
За пустяк их бьют.

Толерантности,
В Земной данности,
Нет, лишь врут о ней,
Лозунги людей.

И вновь бит толпой,
Тот, кто в ней чужой.
Не как все и тем,
Стал ей злом проблем..
Марковцев Ю.

по еврейскому фольклору


О, Господи! Я – не смогу!

Но Ты ведь сделал, дабы не сумел!

Услышь меня, Господь! А почему б,

Не сделать так, чтоб я и не хотел?

Тростинка на ветру качается и гнётся.
Над нею караван из мрачных туч несётся.
Не видно никого. Всё серо и уныло.
Дороги колея. Тоска… Но сердцу мило.

Закапал дождь в пейзаж холодными слезами.
Тряхнула жизнь в ответ седыми волосами.
Стояла тень в мольберте на ковре из листьев.
Глядела в миг, лицо подставив струям быстрым.

Шуршанье в тишине. Мольберт и ширь без края.
Клочки по небу, словно Овны пробегают.
Стучат бесстрастно по холсту, как дробь, дождинки.
И промокают бес-телесные...

Отчаяние, сердце боли выстрелом,
Пронзило насквозь, я изведал грусть.
Желал добра, душою всей я искренне,
И получил, с обидой в неё грусть.

Горит лицо, как-будто от пощёчины,
Обманут снова близким и родным.
Душа кричит от боли, жить не хочется,
В глазах туман, как будто сизый дым.

Ах как же больно, понимать что снова,
Обманут тем, кому дарил тепло.
Что ложью было данное им слово,
Что за добро, опять в награду зло.

Ах как же больно, понимать что нужен,
Я был покуда, пользу...

В состоянии полуподпития
Я пойду по следам отчаянья.
Мы не профи-Увы!-любители...
И поэтому не получается.

В запотевшие окна памяти
Стерва-осень плюется струями,
Проверяете-запрягали ли?
Или просто так машете сбруями?

Опрокинув стакан бессмыслия,
Исчерпав на ладонях линии-
Ни в свою уже не верю,ни в чистую...
Всё,что есть у меня-небо синее.

Позабыл, что в руках:
Сердце, шляпа иль трость?..
Зреет в Отчих садах
Виноградная гроздь.

Впереди крик: "Нельзя",
Позади: "Воротись".
И тиха лишь стизя,
Уходящая ввысь.

Не по ней ли идти?
Может быть, не греша,
На лазурном пути
Станет птицей душа

1910 год.