Халат

На небе звёзды, да в серебре,
А на земле девчонки наши.
На небе звёзды горят во мгле,
А на земле нет милой краше.

Как ангел девочка прекрасна,
Обворожительно нежна,
Ах, как безумно сладострастна
Моя изящная княжна!

Дарил ей розы, и орхидеи,
Цветы нехоженых лугов.
На руки брал её смелее
И уносил в любви альков.

Мы на закате, и на рассвете,
И у тебя, и у меня.
Ты без халата при лунном свете,
Как Афродита, любовь моя!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Здравствуй Мой друг, сколько лет, сколько зим...
Видишь? Я уже стал седым,
Складки у рта, морщинки у глаз...
Ты присядь и послушай мой краткий рассказ.
Эти люди совсем обезумели,
Деньги, власть и разврат в головах.
Но ни капли в них нет слабоумия,
Осторожные ноты в словах.

И никто не признается в бедности
Эмоций, Мой друг, в неспособности
Якшаться средствами трезвости,
Кроме сексуальной праздности.
На ложь свою же молятся...
Святая ложь, ты слышишь?
И каждый хочет красиво...

Нам станет легче, когда зарядит мелкий дождь.
Затянись на перроне ментоловой сигаретой…
Теперь, даже если отчаянно не придёшь,
Всё равно.Ты не Кай .Да и я далеко не Герда.

Из тех , кто собрал своё слово из льда,
В живых только те,кто не выспался в коме.
Мой страх-как свеча,появляется только тогда,
Когда остаюсь без тебя в этом доме.

Ты даже в больничной палате,в забытом сне,
В халате, с букетом дурманящих маков…
Свой поцелуй оставляешь на простыне.
И он, как ожог, среди остальных...

Старенький доктор нальёт мне лекарство,
Старенький доктор выключит свет.
Старенький доктор, он полон коварства,
Кружит как ворон уже много лет.

Старенький доктор в белом халате,
Старенький доктор, очки, борода.
Он посидит на жёсткой кровати
И скажет себе: «увы, не судьба».

Я по слогам его мысли читаю.
Будто бы тайну усердно храня,
Он знает о том, что я умираю,
И хочет, чтоб в это поверил и я.

Мой старенький доктор, я это вижу,
Но я проживу твои все года...

А дождь гуляет по проспектам…
У Декабря, лишь призрак власти.
Накрывши голову конспектом,
Перебегаю от напасти
Из подворотни да в парадный:
Ещё квартал и я в объятьях…
Ей всё равно, что не нарядный,
Мне всё равно в халате, в платьях,
Меня встречает Дездемона
Или Офелия…Лаура…
Страницами «Декамерона»
Её пропитана натура…
И только хлопнет дверь на части
Разделен мир…Эрот и Лира,
Поют в два голоса о счастье,
Хлебнув горячего зефира…
А за окном, поправит шляпу
Дождя...

Катя к доктору пришла:
– Вот какое дело…
Не идёт никак игра,
Вдруг я заболела?!

- Я Вам выпишу рецепт:
«КИЛОГРАММА ДВА КОНФЕТ…
ДЖЕМ КЛУБНИЧНЫЙ СЛАДКИЙ…
С МИШКОЙ ШОКОЛАДКИ…
ВАФЛИ и ПЕЧЕНЬЕ…
МАРМЕЛАД…
ВАРЕНЬЕ…
ЛЕДЕНЦЫ НА ПАЛОЧКЕ…
ПАСТИЛУ… и ПРЯНИЧКИ…
КЛЮКВУ В ПУДРЕ САХАРНОЙ…
ЕЩЁ ТОРТИК ВАФЕЛЬНЫЙ…
С ВИШНЕЙ МУСС МОЛОЧНЫЙ...»

Всё купите срочно.
Запивайте квасом
В день четыре раза.

Так лечила юный врач
В беленьком халате
От простуд и неудач
Свою куклу Катю.

Неистовый снежинок хоровод
И сказочный их в воздухе полет,
Спешит соткать кафтан - любви земле,
Одеть и содержать ее в тепле.

Осмелилась проказница - зима,
Сплела по всей округе кружева.
Ветра, пургу и пух пустила в ход
Встречайте люди, вот он, Новый Год!

Клубится в поле снежная метель,
У нас, наряжена невеста – ель.
Вокруг красавицы идет галдёж,
Медведя, зайца здесь, лису найдешь.

В халате красном с белым Дед Мороз,
В мешках подарки он для всех принёс,
И заискрилась в танце...

Жил да жил, гулял в халате
Выпивал чуть-чуть и что ж:
В день назначенный по хате
Прокатилась, значит, дрожь.

Календарь вещает строго -
Шестьдесят и праздник геть!
Арестант просрочен сроком -
Ждет улыбчивая смерть.

Испугался, заскулил…
Как же так хочу обратно
На листке среди чернил
Мне печать закрыла врата.

И напрасно биться щукой
Угодил, так угодил
Пенсионной значит мукой
В старость боже наградил.

Приуныл, а что поделать
Путь не ведомый ведет.
Может там, за тем пределом...

Живу! Весна! Как пахнут доски
из под растаявшего снега!
Открыт сезон. И дачник бледный
выходит на крыльцо в обносках.

Вгрызается ножовка в древо,
жучок испуганный скребется.
А рядом – взгляд серьезных, серых
глаз, от которых сердце рвется.

Незаменимый стимул жизни,
мотор для ломика с лопатой -
грудная впадинка богини
в тепле линялого халата.

Готов в опилки и полешки
Эльбрус спилить за предложенье:
-Быть может, отдохнем? – с движеньем
на старенький диван у печки.

Сиюминутная элегия заката,
словно мотив сверчка накоротке
в вечернем сумраке, где тает налегке
пыль полдня под морщинами халата.

Смоль горизонта, бледных окон фрески
хранят, как память – смертную тоску,
смак полусна, преклонную весну
под чёрной скорлупой слепого сердца.

Густые ели, лапами качая,
в святилище, с сокровищем молчанья,
откроют дверь, захлопнув глаз просвет.

Просалютуют парковые кроны
сквозь беспорядок неба невесомый,
и ночь покроет тайной, словно смерть.