Губа

Сладкие губы и карие глазки,
Нежный румянец, волнующий кровь.
Все бы отдал от предчувствия ласки.
Это и есть, очевидно, любовь.

Мысли в горячем тумане смешались.
Жарко в груди, невозможно дышать.
Волосы нежно, о чем-то, шептались.
И не способен никто помешать.

Губы горячие, жадные, спелые,
нервным движением ищут глоток.
Сочные, яркие, нежные, смелые.
Ласк извержение - мощный поток.

Нет же замены таким ощущениям.
Самое главное в жизни - любить.
Кто-то любовь подменил...

Уловимо-восточный разрез
У пронзительно-западных глаз
С южным блеском полночных небес
И прохладою северных ласк,
Угловатая правильность губ
И печальной улыбки изгиб...

Губы сладко и сказочно лгут...
Я отведал чуть-чуть и погиб.

Я, однажды проснувшись, пойму,
Что жил в бесконечных снах.
Слезы моего солнца
Застыли на мертвых губах.

Из разбитого мною окна
Разольется прозрачный дым.
Слезы моего солнца
Сделают меня другим.

Сделают меня мертвым,
Безразличным к чужой судьбе.
Слезы моего солнца,
Растворитесь в моей душе.

Поцелуйте мои мертвые губы,
Загляните в мои глаза,
Слезы моего солнца,
Сожгите меня дотла…

Я отдалась твоим губам со страстью.
О, как же мало нужно мне для счастья.
Всего лишь нежный поцелуй и жар объятий,
Слились, не слыша за спиной чужих проклятий.

Но как был сладок и коварен яд кинжала...
Испив всю сладость с мягких губ, я умирала.
Простилась с небом, и в душе тебе сказала:
"А я любила..." И безвольная рука упала...

А ты совсем ещё девчонка
и ты конфеты очень любишь,
а я не маленький мальчонка,
но ты любовью меня губишь.

Ласкаешь ты меня губами,
я в поцелуях, как в ожогах
и нет пространства между нами,
и нам его не нужно много.

Я наслаждаюсь лепестками
твоих изысканных соцветий,
а кровь бушует за висками,
и что важнее есть на свете?

Ты моё счастье, моя нежность,
ты моя ласковая фея,
ты моя утренняя свежесть,
и только ты ей быть умеешь!

Мы засыпаем от избытка
кружений сладостного...

Слова чуть слышным вздохом сорвались
С границы сна и полусонной яви.
И тихий стон, выскальзывая из
Раскрытых губ, молчание оставил.

Скрепила звуки лунная печать.
Её не снять, и до утра так просто
Дыханием неслышно отвечать
На все неразрешённые вопросы.

А на губах забытые слова
Останутся несорванною вишней.
Их так легко украдкой сцеловать,
С надеждою когда-нибудь услышать.

Кожи дыхание – ветра происки.
Губ шевеление – жизни поиски.
Мыслей чувства – мелодии гармония.
Капли гулкость – воды рапсодия.

Скользя к победе, испытывая поражение.
Деяния верша, дабы найти покой.
Кусая губы, чтоб разбавить жжение.
Себя туша, дабы войти в огонь.

В басе бубна бушует бременность.
В бреши бестии бесстрашно сныщут.
Сны снуют в бермудском бремени.
Фрески времени бессмертно свищут.

Словно в качестве безвременья рискуя
Своим безумством выплеснуть границы,
Градации своей безвременности естествуя
Безветрием времен естественностью выйти.

По воле улицы шагают головы,
Глазами славными смотря на голубя,
Губами грузными касаясь гласности,
Глася глаголами гласкальной живописи.

Сарказм срамного, сакральность скромного.
Двусловие...

Зимней ночью в селенье далёком,
Когда волк завывал за окном,
При коптилке в избе одинокойНачала я невидимый том

Станной жизни, с другими не схожей,
Безграничной, но внешне скупой,
Злая девочка с тонкою кожей,
С оттопыренной нижней губой.

Мне светили несмелые звёзды,
Незабудки толпились в полях,
Рассыпала черёмуха гроздья,
Серый тальк осыпался в горах...

Я бродила по галькам покатым,
Запах снега вдыхала зимой,
Я была бесконечно богата
Детской радостью, жизнью самой.

Тонкий...

Я помню город над рекой,
Где пахло яблоками летом,
Где пароход гудел порой,Прибившись к пристани нагретой.

Там снег до крыш лежал зимой,
Весною льды будили город,
И ребятишки шли гурьбой
Смотреть, как лёд тяжёлый вспорот.

По тихой медленной реке
Бродил паром два раза в сутки,
Темнел орешник вдалеке
А на пруду кричали утки.

Там в центре города был сад,
И танцевали в парке пары,
В забытой церкви без оград
Зерно хранили, как в амбаре.

В кинотеатр спешил народ
Увидеть, как...