Грустные сихи

Пуста и холодна постель.
Слезою горюшко стекло.
Кружит вселенская метель,
Снаружи смотрит жизнь в стекло.

Мелькают, как снежинки, дни.
Восходы и заходы чередом.
Вот только я всегда в тени,
Которую даёт мой милый дом.

Покоя мнимого он страж.
И вот, от жизни бурь храня,
Не защитил его витраж
От одиночества меня.

Школьники утонули на Ейской косе.
Коса хороша в своей красе.

И нужно говорить о косе ли?
«Воспитатели» от пива окосели!

Конечно, детей и родителей жаль…
А в Москве идёт пивной фестиваль.

Средства информации сообщили,
Что школьников в Москве похоронили.

В сердцах родителей - боль и печаль.
В Москве идёт пивной фестиваль.

Плещется море пива…
А Азовское море красиво.

Плещется море красиво.
Дети ушли навсегда.
Губит людей и пиво.
Губит людей и вода.

Но справедливыми...

Эх ты, Русь моя родная -
Деревенский жалкий вид...
Где ты - радость удалая,
И гармони нежный ритм?..

Снова я приехал в гости
Увидать земли покой,
А в полях одни лишь кости
От пшеницы золотой.

Будто бес к земле прибился
И не хочет отпускать.
Как же мне не прослезиться?
Как же мне не зарыдать?

Ветерок не плещет морем,
На пшенице золотой.
На полях одно лишь горе -
Ярь поникла головой.

Ах ты, Господи-Спаситель,
Пожалей Руси народ!
Я прошу тебя, Вершитель,
Дай дождя...

Есенин пел. Есенин пил.
Он грусть свою в вине топил.
И, бесконечно жизнь любя,
Он всё же утопил себя.

Обломилась голова у Купидона.
Оборвалась тонкая струна.
Убежала Марфушка из дома,
барина наложница одна.

Лошадей загнали, так скакали.
На разъезде тренькал телеграф.
Молодую пару ожидали,
офицер был, верное, не прав.

Он краснел с проступка и божился.
Марфушку отправили назад.
Барин принял, не перебесился,
покатилось всё на старый лад.

А однажды, ветреною ночкой
зарыдала яблоня в саду,
будто Марфушка ей приходилась дочкой
на своём шестнадцатом году.

Ветка яблони кряхтела...

Не помню, сколько лет во сне кричу,
И ужас заселился прямо в сердце,
Да так допёк, что надо бы к врачу
Иль алкоголя, чтобы отогреться.

Проснуться не могу от бытия,
Где сон, где явь давно перемешалось.
Лишь призрак для других, по сути, я –
Судьбы моей очередная шалость.

Потрачу жизнь бессмысленно свою,
Ведь, чтоб не делал, никому не надо!
Давно живу, к несчастью, на краю,
А может даже в самом центре ада.

Да всё едино, я куда б не шёл:
Чиновники, коррупция и деньги.
Где нет...

Слышать об этом страшно и странно:
Баксанской ГЭС перебита охрана!
Другое бы дело было, будь она
Такая, как охрана Путина!

Где - то внутри разрыдалась бессильно душа...
Но сердцу от боли не разорваться...
Я не могу передать как тоска заполняет меня...
Безнадежная слабость...
.........Боюсь, мне не продержаться....

Я не пишу, чтоб не испортить настроение...
Звонка не жду, чтоб голосом не выдать боль...
Она уйдет, дав временно свободой упоение...
Вернется вновь, - ведь палача играет роль...

Терроризм – многоглавая гидра.
Действует эта гидра хитро.
То устраивает взрывы в метро,
То взрывает ГЭС из-за халатности «Русгидро».

Власть произносит гневную речь.
Но как же все головы гидре отсечь?

Задача эта проста ли?
Как сделать так, чтоб вновь не вырастали?

Снова взрывы. И крови потоки льются.
Эта гидра – сестра контрреволюции.