Грудная клетка

Понятье Господа абстрактное,
Кого ты только ни спроси,
Сужденья будут сепаратные
От правильного до превратного,
Но жертву Господу нести

Обязан член любой конфессии.
А взять языческий народ -
Скотину забивали с песнями,
И вкруг костра, вдыхая специи,
Водили девки хоровод,

Задрав подол чуть выше голени,
Откалывались по одной.
Гуляли девушки от вольного
И, надышавшись благовония,
Теряли девственность порой.

Царь Соломон по воспитанию
Богобоязнен был, ходил
Путём Давида в...

Сердце надвое не делится...
Словно раненая птица,
за окном поёт метелица
и снежинками стучится.

Небо тучами затянуто,
только уличный фонарь
свет на снег бросает матовый,
зимней ночи светлый царь.

Рыжий кот лежит за печкою
и мурлычет песнь свою,
как замерзший лес за речкою,
ждёт весеннюю зарю.

Сердце надвое не делится,
плачет горько голубицей
и, как глупая метелица,
о грудную клеть стучится.

За что обожаем любимых?
Представились образ и стать.
Нахлынул едва одолимый
Порыв крепко крепко обнять...
Забилось безудержно сердце
В грудную стеснившую клеть,
И рвётся тобою согреться,
А, может, собою согреть.
И слившись в небесную птицу,
Умчаться по воле ветров,
Нектара блаженства напиться,
Того, что зовётся Любовь.
За что обожаем любимых?!
За каждый малюсенький штрих,
За всё, что возможно лишь с ними,
За мир, невозможный без них.

...Уносил народ семитский
Своё тесто, дабы с ним
В путь отправиться неблизкий
Со словами: Там съедим.

И пока не вскисло тесто,
В узел связаны квашни,
И на плечи - в своё место
По наитию пошли…

Всех без компаса поспешно
Моисей в путь снарядил,
Тем путём небезуспешно
Сорок лет потом водил.

Благодать в очах Египта
Для своих Израильтян
Бог припас – в ответ бандиты
Обобрали Египтян.

Дружно тронулись с надеждой,
Понесли своё добро -
Тесто связано в одежды,
По карманам...

Станцуй болеро – четверть часа немыслимый срок,
Когда ж отзвенят и сгорят на руках кастаньеты,
Усталая поступь его уведёт за порог,
И в роще оливковой встретит он призрака света.

Забыв о прошедшем, не вспомнив о будущем, он,
Ласкаемый ветром янтарным, застынет над бездной.
А ты в это время с тоскою грудной, бесполезной,
Досмотришь любовью и болью бушующий сон.

Давно отшумела весна, да и лето вот-вот,
Прогоркнув дождями, осыплется пряным багрянцем.
И прежде чем снежная чернь опалит...

Хоть поросло быльём и кануло в века,-
Не унесла былин забвения река,
Их свято чтит Индийская страна ...
Давным-давно, в былые времена ...

Цари - достойный уважения народ,
У них хлопот всегда невпроворот!
Друзей - раз, два, а прочие - враги,
Так что блюди себя и береги!
Приходится быть круче и хитрей
Соседей, окружающих царей!
Их жизни смысл - осилит кто кого,
Иль он тебя, но.. лучше ты его!
А способы? Здесь - лишь бы захотел,
Коварству есть ли человечьему предел?..
В легендах...

Моя песня прекрасна, потому что –
это песня жизни
на узорчатой веточке вешней вишни.
Моя ночь вдохновенна, потому что –
это ночь под снегом туманно-жемчужных садов
в доме из лунного света.
И ты, мой слух, мой взгляд, мой поцелуй –
полной луны олива –
серебристо- воздушное
око окаменелого дна ночи –
так хлебосольны стихами, приветливы
дрожью остывших развилок,
что сердца тромб выливается сталью
звезд из замерзшей грудной решетки,
и не хочет биться, только в одной груди...

Венецианский карнавал июня
Нещадно дует
Ураганом
Летнего солнцестояния.
Полуденная сыпь цветочных рынков
На эпидермисе развалов придорожных.
Лимонная душа раскурена кальяном,
Распарена туманом обнаженных тел.
В ночных подвалах
Спряталась прохлада
Речной волны,
Рябь водоемной тины,
Шум камыша и зеркало луны.
Пыль изумрудная, медовый воск свечей
На ягодных глазах любимой.
Куда спешишь ты, душный красный уголь
В грудной обшивке, где огонь твой, угол?
Все там же, там же, у скупого...

Что ни строчка, то жемчужина
Заискрится в одночасье.
Молодая, незамужняя,
Льётся с песней обвенчаться.

Прилетит, и грудным голосом
С недотрогами столкуется,
На краю Вселенной горестно
Без полёта истоскуется, —

И опять в свой путь отправится
Над бумажными просторами,
Чтобы сердце мне обрадовать
Непридуманной историей.

Один из выводка приду
Тянуть тебя за седину.
Проклятье в облике моём -
На свет рождённый с сухарём.
Вставляли тряпку облака
Взамен грудного молока.
Устав реветь, хрипел как тот,
Кто с трубкой в горле и живёт.

Матерь...
Матерь...

Плодив пустые семена,
Нам не давала имена.
Да лучше б мой зарос пупок,
Я отомщу, подходит срок.
Смотри же - солнце так черно,
Оно зовёт тебя на дно,
Дурной болезнью одарю,
А после в речке утоплю.

Матерь...
Матерь...

Теперь для рыб ты корм и...