Городская

Коль коррупция в правоохранительных органах,
не уменьшается, а размножается в России нашей
И сколько бы колоколов не установили в куполах…
Не быть казне государственной полной чашей.


Купола на церквях на солнце золотом переливаются…
Колокольные перезвоны по России перекликаются!
Вроде духовность в России Матушке поднимается…
Обидно, что коррупционер никак в ней не унимается.


Некоторые думают, что с коррупцией не справиться
никогда!
В этом плане в России ошибаются веками...

Из века в век, увы, всё меньше остаётся их, мест девственно-укромных,
Мест, не «освоенных» людьми ещё, у матушки-Земли,
Где б надышаться кислородом полной грудью мы могли,
Омыться телом и душою в водах заповедных дрёмных,
Окрепнуть ими ли в скитаниях от мира отрешенных и бездомных
От улья городского скрежета и грохота вдали,
Где б буры и шурфы живую Её плоть не иссекли
Разного рода изыскателей, ретивых, неуёмных…

Не слова уговоров, не угрозы, не просьбы,
Не разбудят приязни, не зажгут любви пыл.
Только с виду пушисты, белым снегом сугробы,
Но в них павшим понятно, то что мир их остыл.

Стать не каждая солнцем, в небесах звезда может,
Городские трущобы, выпьют сок жизни тел.
Взвоет ветер в трубе и ознобом по коже,
Чувство горькое что, я опять не успел.

Не успел, опоздал и ошибся дверями,
И ошибся дверями, и попал не туда.
И меня путь увёл, между ними и вами,
В мир где пастью трущоб, людей...

Между светом и тенью
пространств городских,
в серых красках зимы
проступают,
как лакмус –
сырость камня,
вкус ночи и холод металла.
В ускользающих искрах
молочного снега,
словно в строчках огня,
ты прочтёшь вдохновенно
молитву свою,
и согреешься тусклым
блеском
окна,
растворяя границы
бездонного
сердца,
представляя,
что смерть – это сон.

Город Владимир. Троллейбус номер восемь
.
Милый мой Владимир… В осень
бабьим летом солнца блик
доброю рукою брошен.
Старый город. Невелик.
.
Кольцевая номер восемь
у троллейбуса судьба.
Ветерок тепло уносит.
Лета прочь бежит гульба.
.
По «восьмёрке» путь отмерил:
школа, институт, завод.
Осень внуками заверит:
В вечность краток миг-полёт.
.
Бабье лето. Предвечерний
городской маршрут красив.
На стекле слезой дочерней
сохнет грусть… Небес разлив!
.
Куполами золотыми,
град...

*
Белая с пятнами дымкой,
Голубка моя, ты – дар свыше.
Знаем с тобою, что мысли –
И смысл, и величие жизни.

***

Тысячи их – кто узнает –

Кормлю голубей я годами;

МнЕ лишь приносят познанье

Энергией Божией втайне.

.

Мозг мой вибрации принял;

Впитал духа, тела единство;

Нерв – интуиции диво;

ВещЕй суть – частотная сила.

.

Сдвинутый серб-шизофреник,

Читающий вирши Гомеру?

Нет…
Гений, пронзающий время:

Беседа длинна с Архимедом.
.

Тока движенья...

Листья падают от ветра поневоле,
Бабье лето, - время грусти и тоски.
Вечерами наполняю сердце болью
И брожу один по паркам городским.

Яркий свет от фонарей не греет душу,
Даже выпить мне не хочется, увы.
Не сумеет осень мой покой нарушить
Я к такому состоянию привык.

Впереди навстречу движется прохожий,
Может быть, себя он ищет, как и я.
Этот день без происшествий мною прожит,
Малый вклад в копилку темы бытия...

28.09.2018

Бежать стремглав вперёд от гнева и тоски,
За снежной пеленой найти ворота рая.
Они порой ни чем не хуже городских,
Возможность есть всегда у тех, кто выбирает.

Искать свой идеал, где можно и нельзя,
Под маской на лице хранится много сплетен.
Их слушать смысла нет, когда с тобой друзья,
И облик твой с утра торжественен и светел.

Махнуть рукой на снег, мешающий идти
Навстречу новым дням из будущего года,
Наивно полагать, что где-то по пути,
Не встретится семья, в которой без урода...

Карачарово, Муром окраинный,

Над Окою лелеет веками

Силу, мудрость и ратную славу

Ильи Муромца, дух православия.

Не щадя своего живота,

Верность вере для нас сберегая,

Храм у русской широкой реки

Предков наших наследьем стоит.

Отовсюду стан виден могучий.

Сквозь забвение, беды и тучи

Светит новым крестом, куполами,

Город, память хранит… Не оставит

По молитве Святой Богородицы

К Сыну, Духу, Отцу – Дивной Троице –

Созидая с любовью, терпением...

Стёкла окон - в ледяном узоре,
Мёрзнет у художника рука.
На картине - северное море,
И над синим морем - облака.

До утра от холода не спится,
Льдинки в самоварном животе.
А душа художника стремится
К юности прошедшей и мечте.

В безграничном солнечном просторе
Так лазурна голубая высь!
Парусник-судьба, носимый морем,
Белый парус - словно чистый лист.

Парусник, волнами уносимый,
Пасынок погоды и людей,
Оставляет сзади берег зимний
И летящих белых лебедей.

Словно...