Городская

Стояла избушка в таёжной глуши.
Лишь ветер бесстрашный вокруг ворожил.
Могучие ветви склонились над ней.
Не видно дорожки до ветхих дверей.
Стояла избушка в таёжной глуши.
Скучая, стояла… Никто в ней не жил.
Елена Евстратова


Стояла избушка в таёжной глуши.
Грустила, скучала. Никто в ней не жил.
Но ветер - волшебник в тайге ворожил.
Из рун заклинанье над крышей сложил.

Избушка шагнула и вдаль поплелась,
Сквозь заросли сосен и липкую грязь,
Поверила ветру, с судьбой не смирясь...

Вместе выпили яд нереальной любви.
Спеленали её в слов фальшивых клубы.
На ветру городском лёг на сердце со льдом
Любви похмельный синдром.

Припев:
Это ли счастье?
Это ли лето?
Рвём души на части:
«До», «после» и «где-то».
Нет даже надежды
Обезболить вдвоём
Любви похмельный синдром.

2
Наше лето – обман. И печалью расчёт.
Жизнь поставила нам по любви «незачёт».
Был её лишь фантом, и на сердце со льдом
Любви похмельный синдром.

Припев:
Это ли счастье?
Это ли лето?
Рвём...

- Алло? Здравствуй, милая!
- Здравствуй и прощай!

- Помнишь дни, где ты и я...
- И не начинай!

- Вместе ходим об руку в городском саду.
- Это уже прошлое, на тебя табу.

- Ты смеялась весело, нам было светло...
- А сейчас под вечер и закат давно.

- Громко пели птицы, музыка, салют...
- Нам уже не быть вдвоём, ясно говорю?!

- У пруда, на лавочке, мы плечом к плечу...
- Знаешь, я решила, к брату улечу.

- Поклялись мы оба, верить и любить...
- Но теперь об этом поздно...

Свистнул случая свисток,
Надломила,
Воли к жизни стерженёк,
Его сила.

Пилят лес, возводят дом,
Счастье строя.
Шумно в мире городском,
Нет покоя.

Там где двое, есть конфликт,
Интересов.
Убьёт счастье, тот кто бит,
Правдой срезав.

Доброта, так часто жест,
Ею манят.
Всем сверчкам дают свой шест,
Лишних давят.

Свистнул случая свисток,
Пилят пилы.
Затрещал в ночи сверчок,
Придавили...
Марковцев Ю.

Я сын вольных степей,
Сам себе лишь хозяин.
Я для мира людей,
Не слуга и не барин.

Мне хватает вершин,
Моих личных высот.
Я простых людей сын,
Мне знаком труда пот.

Лишь свою еду ем,
Не люблю чужих сдоб.
Не прикормлен никем,
Мне не бьёт поклон лоб.

Городских площадей,
Не люблю шум и гам.
На них воля вождей,
Я — решать хочу сам!

Я сын вольных степей,
Из далёких окраин.
Не герой, не злодей,
Не слуга и не барин.
Марковцев Ю.

В женском слове "нельзя" где-то прячется "можно",
Эту истину я до тебя ещё знал.
Оказалось, вдвоём, легче справиться с ложью,
И придумать для нас, нашей встречи финал.

Разрушать ни к чему, что создали другие,
Мы построим свой мир, так, как нравится нам.
Мы хотим пожелать оставаться благими,
Всем, кто рядом живёт, и кто строит свой Храм.

Расстояние, - миф, у любви нет границы,
Нет безумия в том, что нельзя быть святым.
От того, что ты есть, мне так сладостно спится,
И не стану...

Появись, Дьяволица, из пены морской,
Поселись, где теплее и суше.
Я наивный и дерзкий, простой, городской,
Но тебя буду слышать и слушать.

Моё сердце открыто для тех, кто живёт
От ножа, презирая рассветы.
Может быть, ты увидишь и в этом своё,
И услышишь знакомые ноты.

Очень хочется мне, чтобы женщина-друг
Стала так же женою любимой.
Они могу сойтись, крайний север, и юг,
Но пройдут, как положено, мимо.

Отказаться от слов своих я не смогу,
Разве только теряя свой разум.
Мне...

В девяностые не далёкие года!
Этого не забыть мне никогда…
Сказал ген прокурор страны!
Во власти одни коррупционеры.
Берут они помногу в гос казне!
Но большого убытка не наносят
стране…
Мелкие хищения разоряют страну
И грузом тянут родную ко дну.
Многие вняли прокурора слова!
По мелочам воровать перестала,
братва…
Сейчас миллиардами воруют кругом!
Деньги складывают такие за бугром.
Как по несколько триллионов украли!
Глядишь и сами за бугор слиняли
И хотим, чтобы Россия богатой...

Зелени волн прошлогодней травы,
Ветром гонимые, полем бескрайняя.
Ждали же снега всю зиму ,-увы,
Нынче погодка во истину странная.

Поле подснежников, вовсе не сны,
Что в феврале наблюдали с веселием.
В Ночь наливную от полной луны,
В эту весну так нежданно поверили...


-Эх, навалилась на голову целая тонна,
Так сильно гудело "До" в ушах.
Толи издали выли трубы Иерихона,
Словно кровью погрязшие в смертных грехах.

Держала деревья одна вера,
Рвет, разметается в пыль ураган...

...А вот и рожь волниста и рядна
как словно по полю идет пехота
о,рожь зеленая! Ты мне родня и мне с тобой расстаться не охота!
И я стою,улыбку затая,с души сметая городскую копоть
мне так и хочется колосиком шутя
тебя как друга по плечу похлопать

к.ф. Каждый вечер после работы 1973