Горел

Саднят глаза сухие, жгут,
А сердце плавится от боли.
Соломы догорает жгут,
Земля черна, чернее смоли.

Иссушенную зелень трав
Покрыл налетом пепел серый,
Надежды на рассвет поправ,
Пытается лишить нас веры.

Горелые пеньки берез
И горький дым клубится в поле.
Глаза, не видевшие слез,
Заплачут сами, поневоле.

Я хочу сказать тебе за все спасибо,
За улыбки,радости и лож,
Наша дружба была так красиво,
Только ты,только ты все поймеш.

Мы летали с тобой словно птицы,
по бескрайней,огромной земле,
все бросали,теряли страницы,
даже вместе горели в огне.

Жизнь казалась огромной рекою,
синим небом и теплым дождем,
были счастливы вместе с тобою,
светлой ночью и пасмурным днем,

И ненастья казались погодой,
даже вьюга и стужа-метель,
были рядом в любые невзгоды,
в январе начиналься апрель...

На темно-синем небосводе
горела яркая звезда
и затмевала всех в округе,
и устремлялись к ней глаза.
К ней так тянуло и манило,
от напряженья так слепило,
и набегала вновь слеза.
Она кичилась красотой,
своим величием по праву.
Быть может было не по нраву,
другим, невидным, небольшим...
Но в этот час, ночной порой,
она венчала звездный рой.
2006

Вот промчался еще год жизни,
Годик юнности лихой,
Стал ты по-другому мыслить:
Боле мудро, но с искрой.

Пожелать хочу, мой милый,
В этот ясный, светлый день,
Чтобы не был ты унылый,
Не сражала чтобы лень.

Чтоб улыбка не сходила
С твоих мягких, сладких губ,
Чтоб в глазах любовь горела,
Что уж дело моих рук.

Город пахнет каленым асфальтом.
Город пахнет паленым бензином.
Город пахнет горелой резиной...
Если когда-нибудь меня спросит ребенок:
- Мама, а почему город не пахнет летом,
и мотыльком в облаках сирени? -
Что тогда я ему отвечу?

Открылась дверь, вошла она,
Ее здесь явно не хватало
И капля терпкого вина
Блеснула на стекле бокала.

Она сказала: "Здравствуй друг,
Ты что-то выглядишь печальным",
Рукой руки коснулась вдруг,
Легко, как будто бы случайно.

Откуда эта легкость, свет
И красота движений мягких,
Никто не сможет дать ответ,
И сам теряюсь я в догадках.

Я точно знаю, что встречал
Ее когда-то, где-то в прошлом,
Священник добрый нас венчал
И день был теплый и хороший.
Горели свечи, ладан пах
И хор...

Я стою, ты стоишь, мы стоим,
Я и ты, это много иль мало.
Я спрошу у тебя, у листвы,
Что шуршит под ногами и падает.
Я спрошу у нее, как нам быть,
Неужели и это возможно,
Что в один самый тягостный миг
Мы поймем, что уже невозможно,
Что уже невозможно любить,
Что уже невозможно проснуться,
Что уже нельзя дальше так жить,
И что надо от чувственной неги очнуться.
Я спрошу у тебя, у волны,
Что все бьется и бьется об камни,
Может надо нам дальше так жить,
Но как жить, если нет в сердце...

Как хорошо. Тобой переболела.
Теперь спокойно я в глаза смотрю.
Тогда – молчала, думала, горела,
И даже к рукаву, тайком, не смела,
Ну, а сейчас – я больше не горю.

Но не остыла, вовсе не остыла,
Теперь другим кружится голова.
Он терпелив. Его душа красива.
Достоин он, чтоб я ему слова
дарила светлые, свою дарила душу,
и этих слов, я знаю, не нарушу.

Огнем горела красная свеча,
Как солнца яркого лучи,
И во мне любовь так яростно крича,
Говорила: "Я прошу, только не молчи!"

Тем знойным пламенем огня,
Она мне душу согревала,
И в небе ангельском паря,
Та птица жизнь мне показала.

Той жизнью ровно месяц я жила,
И счастлива была безмерно.
А после радость эту забрала,
А может просто счастье оказалось мне не верным...

Я отпустила его молча,
Как отпускаю я всегда...
И догорала та свеча,
Как загоралась некогда она...

Мы с тобой не будем больше вместе никогда,
Как не бывать двум берегам реки,
Но судьба, видать, решила все сама,
И виноваты в этом мы одни.

Мы были слишком беспечны,
Когда жизнь нам счастье дарила,
А чувства наши оказались невечны,
Нам ведь об этом она говорила.

Я даже думать не хотела,
Что все имеет свой конец.
Я от моей любви всегда немела,
Не замечая, что все решилось наконец.

Я лишь любить тебя хотела,
Не прося ничего вамен,
Но любовь, окозалось, совсем маленьким огнем...