Глядя на рваный матрац

Я Вас любил до дрожи
Слов, языка, гортани...
Я останавливал воздух
Строками между нами.
В нимбе строки и хмеля,
В готике солнечной пыли
Я Вас встречал молитвой
Белой моей латыни.
Жала теней звуки лили
В прописи золотые,
Я Вас искал с колыбели,
Всуе, впотьмах, впомине...
В том замерзающее-рваном,
В том откровенно-молчащем,
Там, где полынь первозданна,
В той обжигающей сини.
Там, где слова первозванны
В неубиенных рассветах,
В месте немыслимо-тонком,
В плавности медленно-светлой...

По обрыву бег, по-над пропастью…
Тонок волос - жизнь, стерегись порвать!
Но как боль пронзит хриплый голос твой…
Сердца рваный ритм силы нет унять.

Семиструнная - переборов плеть,
По замшелому, как нагайкой в свист…
Распознавши жизнь - нету сил терпеть,
Вверх по скалам лезть - лишь лавиной вниз!

Безнаказанно, точным выстрелом ,
Как по волкам бьют - сильным власть - кураж…
И осколками земли выстлали -
Душ загубленных сотни тысяч аж.

Только водами алый снег сойдет.
И опять трава...

Почувствуй жажду,
пей из хрусталя
апрельской ночи
мёрзлый лунный свет.
Не провожай, не жди,
лишь помни вещий блеск
под рваным флагом
меркнущих созвездий.
Не бойся,
раздувая пламя жизни,
обжечься
ускользающим мгновеньем.
Нет вдохновенья
без греха и боли,
и боли нет,
а есть любовь и смерть,
две стороны медали,
две сестры,
что освещают даль
твоей вселенной,
и заставляют петь
холодный ветер
в набухших венах
молодой весны.

Нам были, недолгими ночи,
Нам были, короткими дни.
Ушли — и печаль душу точит,
Назад — не вернутся они.

Скрипит — под ногой половица,
Поёт — за окном соловей.
Как быстро, как быстро жизнь мчится,
Как быстро, жизнь мчится людей.

Зовёт — из души вдохновение,
Зовёт — в мир фантазий стихом.
Застынет, смолою мгновение,
Застыв, станет враз янтарём.

Озябнув, белесым туманом,
Укрылся луг на ночь опять.
Но рванным его одеялом,
Не смог, он траве тепла дать.

Нам были, недолгими ночи...

Ржавый самолет снизился над речкой
Молодой солдат подавился сечкой
На пеньке сидеть сгубленной березки
Юный наш малец примерял обноски
Загрустил орел, летая над заводом
Я иду туда вывозить отходы
Черные глаза, серые погоны
Палец показал, начались погромы
На окне моем грязно заругался
Северный мороз лета не дождался
Скрипнут тормоза, разлетятся кегли
Стадо уползет отдремать обедню
К вечеру домой приходил сыночек
Легкий мотылек, ситцевый платочек
Бабушки глаза, старые морщинки...

Где-то мысли растворились
В белых светлых облаках
Наши праведные души
Отпечатались в веках
Судьбы наши им известны
До рожденья на верхах
Остаются лишь архивом
В грязных дубовых столах
Усмехнется от презрения
Пьяный толстый олигарх
И утихнет друг мой лучший
В рваных джинсовых штанах
Напоили дураков всех
В умных вдалбливают страх
А при мыслях о свободе
Следует короткий взмах
Вы философы родные
Все сгорели на кострах
Вы творители искусства
Дотлеваете в углях
Что же все же...

Отсрый кинжал, как месть за преданье,

тот, что торчит из груди,

как призрак вечной любви,

будто расплата за все страданья.



Рваная рана - ужас. Кровь и страх,

словно офорты Гойи,

но мы того не стоим,

я сам себе, наверно, враг.



Черные мысли. Стон и ненастье,

все что нас мучает днем,

как бы играем с огнем...

Боже! Дай же хоть чуточку счастья.



Ночные виденья утром уйдут,

солнце вновь заиграет,

ты же рядом, я знаю,

просто...

За шепот строк, где бабочки в садах,
Где буквы шелестят, где я в тебя разденусь,
Смотри, любовь всегда обнажена,
Смотри в глаза,
Когда к ней выйдем в бренном,
В чернила ночи, в терцию зари,
Касаясь кожи пьяными губами,
Где ты - мой сладкий яд,
А я - твои стихи,
Вольноотпущенные алыми словами.
Я вновь сгорю за нас,
Вновь каждою строкой...
(Да, не всё золото, чем за тебя платил я)
Где мы, сближаясь, ранились о боль,
Где мы, целуясь, растворялись в близость.
Где в центре взрыва мы...

Я с осенью сумел договориться,
Нашли мы некий общий компромисс.
Словами обозначили границы,
И каждый выбрал стоящий девиз.

Вот так ушли бродить два непоседа,
Искали место, где найти приют.
День отдыха назначили на среду, -
По средам очень мало подают.

А тут ещё нелётная погода
Открыла шлюзы рваным небесам.
Замёрзла осень, - женского ведь рода,
К тому же простудился я и сам.

Вот так и ходим, словно брат с сестрою,
Пока зима нас не прогонит прочь.
Я осень не люблю, но я не...

Жили были баба с дедом,
Кашу ели с молоком,
Пригрозил вдруг за обедом,
Своей бабе кулаком.

Там у них уж в огороде,
Репка толстая росла,
Но должна расти там вроде,
Для борща одна свекла.

Дед решил сварить ту репку,
Но осилить сам не смог,
И позвал на помощь дедка,
Всех, кто в доме на подмог.

Прибежала даже внучка,
Бабка кошку позвала,
И тогда все вместе с Жучкой,
Той что кошка привела.

Тут все дружно ухватились
И давай за хвост тянуть.
Репка чуть зашевелилась,
Не...