Гласить

здравствуй, сторонний
мимопроходец
это долинный
термитов народец
каждый невзрачен
ростом малы
только толпою
они удалы
вместе собравшись
валят других
раньше похожих
счас не таких
в этих признаньях
есть негатив
зависть играет
вечный мотив


Песня термитов:

вместе собравшись
с песней идем
гор испугавшись
башню снесем
это спасенье
наших долин
от леденящих
снежных вершин
вот они всюду
вечно стоят
к нам не пропустят
ищущий взгляд
были бы силы
свалили б и их
выскочек...

А небо повело, повело -
и оно упало.
Было все вокруг белым-бело,
сразу черным стало.

Или это ночь пришла - к одному ко мне,
столько недоспавшему на моей войне...
Что-то плохо верится... И в груди
пузырится-пенится...
Гос-по-ди!

А небо залегло, залегло -
рядышком со мною.
То ли стонет от боли оно,
то ли ветер воет.

Или это ночь пришла - на двоих одна,
небо воевавшее, видно, нам хана...
И с судьбою сладу нет - впереди
мир кренится-падает...
Гос-по-ди!

И снова замело...

На этом меридиане сошлись пути-параллели,
песчаным бурям назло весенние маки алели.
Здесь снов лоскуты сшивали , сплетали рыбачью сеть,
поскольку гласила заповедь - радоваться и петь,
птицам небесным вторя, и ходить по воде.
За левым - Луна следила, серебряников надел.
За правым плечом надежда - оранжевым померанцем,
В день седьмой отдыхали от божественных танцев...
Любопытная девочка, непослушная дочка
(то ли хитрюга-змей, то ли просила ночка)
жарким июльским утром яблочко сорвала...

Не возводили наши предки пирамид,
Не насаждали своей веры по планете,
Из глубины веков история гласит,
Что перед Мудростью Отцов мы только дети.
Как оказалось, наше Русское зерно
Куда почище европейского гибрида,
Цивилизации Славянское звено
Монументально-несгибаемого вида.
Страшится нас европизированный мир,
Он смутно чует нашу силу, нашу волю,
Зовя нас Slavic, знает всё ж кто раб, кто Сир
И так старается разбить славян на доли.
Не возводили наши предки пирамид,
Да, их наследие...

Дело было на заре века двадцать первого,
Всяко было во дворе, шла борьба до верного.
Кто на лавочке сидел, в пустоту в упор смотрел,
Кто в газету лицезрел - накопилось столько дел…
Кто-то сел и на заборе закричал так, впопыхах,
Что соседу, дяде Боре, зазвенело и в ушах:
«Есть у нас водопровод, заполняется немножко,
Нет давленья, слабый ход и умыться невозможно».
Тот твердит, что будто он краном открывается,
Есть источник, есть и газ - хитро ухмыляется:
«Коль у вас огонь погас, это было...

Их много было при грозе, из шторма все не вышли,
В такт на вёсла налегали, живые в тонущем челне.
Море, буйствуя высоко, свирепствует и добивает,
Без меры яхту заливает, и парус топит - так жестоко.
В преисподней, возле входа, кому-то вечно почивать,
Равно снасти истлевать, на тихом берегу у гроба.
Повинившись перед Богом, спасённый в милость и живой
Отрок, вскормленный природой, кочует с миром и бичом…


ІІ

Perestrjyka - перестройка

Кочуя миром да с бичом, верхом всадник медный...

Боже, что со мной случилось?
Неужели влюблена?
Сердце, чувствую, разбилось,
Голова гудит со сна.

А во сне все то же, то же...
Только его страстный взгляд.
Что со мной случилось, Боже?
Кто же в этом виноват?

Нам не суждена разлука,
Нам, возможно, встречи не видать,
Боже, ну за что такая мука?
Мне с собой никак не совладать!

Я себя совсем не понимаю,
Словно я сошла с ума,
Гласу боли скорбному внимаю...
Боже, неужели влюблена?

Ты в себе уверен и спокоен,
Я мечусь, как...

Здесь - разбор полётов, жалоб и интриг,
Во Вселенной это жалкий, кроткий миг,
В нём - крик во имя..., громкие слова Верстают образы, о них гласит строфа...

Здесь - личность, коллектив, организации
И средства массовой информации,
Всем, с небес, задача спущена одна -
Творить для ближнего, не забыв себя...

Здесь - мнения, точки зрения и печать,
Им, миром, истину с догмами венчать, Кого-то, поучать уму в строфе, Иному, откровенничать дано в стихе...

Здесь - отношения, новации...

Выцветшая овражь и выгон рыжий…
Мозоль сандалий, огруби - ремни…
Репьяные стяжи и холм бесстыжий…
Пёс шелудивый глиняной кремни…

Розетки цветь и стебель лопушиный...
Ватажная сомлела ребятня...
В отрухьях земь и в запашни мышиной...
Избуха - кладезь старого тряпья...

Ручей в низи запруженый в болотье…
Стегань осотная , жжень камышей…
И жабистое склизкое отродье…
Распуганное лентами ужей…

Там розный вереск, скрып чертополоха…
Сочни шмелей жужжа снуют к скоту...

Нарождается в новом отрОчестве
Сладкой песней любимое Отчество,
И возносится глас мифотворчества
Над великою правдой пророчества.
И в который раз нужность "ненужности"
Открывается нам откровением,
Вновь смыкаются в круг полукружности,
Безответной души напряжением,
Мегавольтною Искрой у темени
Прошивается сумрак отчаянья,
И в неведомой силище времени
Вновь встаёт обелиск ОБЕЩАНИЯ...