Гардина

«Никогда не объясняй, того чего и сам не знаешь, того,
что было или могло произойти»,- говорил мне яша, хо-
дил по комнате от стола, к окну, а я боялся, только од-
ного, что он, выпрыгнет в него, поэтому подошёл и за-
дёрнул гардины, будто бы это могло спасти его от пад-
ения, (нельзя войти, в один и тот же асфальт, (говорил,
цитируя мастера, Освальд) в одну и ту же реку и не кр-
ичи прошу тебя, два раза, кукареку?), не надо-пиши б-
ратец, это самое большое, что ты можешь сделать,
на...

"В вечерних сумерках твой силуэт.
Гардина в сторону", танцуют блики
по стенам - нам "не нужен свет",
и грёзы нам заменят книги.

"В вечерних сумерках" такая блажь -
я телом и душою только Ваш.

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

В мире ничто просто так не случится,
Даже то в чём, мы не видим причин.
В нём просто так не летит в небе птица,
И не глядит, солнца луч меж гардин.

Всё в воле Божей и в мира картине,
Смыслом наполнена, действий всех суть.
Верь и к своей, данной Им половине,
Волей Его, приведёт жизни путь.

Счастье не всем, сразу в руки даётся,
Может к нему путь извилистым быть.
Но меж гардин, всем когда-то луч солнца,
Их обогрев, будет ярко светить.

И если в жизни из рук вон всё плохо,
Ты не...

Свет в оконце моём,
Смотрел в щели гардин,
Согревая теплом,
Просто так — без причин.

Только люди всему,
В деньгах цены дают.
А день свет и ночь тьму,
Просто так в мир несут.

Просто так — без оплат,
Всем, всё то что есть в них.
Нет для них слова «блат»,
Нет своих и чужих.

И дневною жарой,
И прохладой ночей.
Просто так мир Земной,
Наделил всех людей.

Щуря веки гардин,
Окно глянуло в дом.
Летний день светом длин,
И тепла много в нём...
Марковцев Ю.

Я сам себе беру билеты
В иллюзион печальных грёз.
Сажусь в скрипучую карету,
Шарфом укутываю нос.

И по пустынному бульвару
Сквозь пламя газовых рожков
На лапах фонарей-божков
Качу, покуда вьюга ярит.

У въезда в парк она стихает.
Вокруг усадьбы у пруда
Присели ели тёмной стаей
Под хрусталём цветного льда.

Хрустят снежинки, еле слышно
Скрипит рассохшаяся дверь.
Крадётся лунный свет, как зверь,
Дыханьем шторы чуть колышет.

На малахитовых колоннах
Узоры...

Жизнь застыла в монотонности одинокого молчания,
и пространство тихой комнаты только мухою жужжит,
холодильник нерешительно из угла ворчит отчаянно,
но потом, на целый час, разобидевшись, молчит.
В занавесках день скрывается, за свинцовыми гардинами,
А на лучике у солнышка сигаретная тоска,
Сизым дымом окольцована и душа моя невинная,
Упиваясь одиночеством, что-то стонет неспроста.
Мне б задуть свечу плаксивую, в прорубь бросится оконную,
И поплыть по вОлнам памяти на лучах шальной...

Сияла цифра «5».
Был дождь и фонари
Бросая тусклый свет
Ту цифру золотили...
Пожарный красный борт
Несется... Посмотри:
Иные все стоят автомобили.

Но некому смотреть:
Пожарный лязгал гонг,..
Не спал лишь я один...
Сирена завывала.
А в окнах – никого.
Никто из-за гардин
Не смотрит:
дескать нам и горя мало...

Ты прости меня , Таня, родная!
Виноват: угодил на тот свет
и теперь вот из самого рая
шлю тебе свой прощальный привет.
Слышишь? Пес наш тихонечко воет.
Слышишь? В плаче заходится сын.
Видишь? Дождик старательно моет
воробья, что в проеме гардин
бьет крылом жестяной подоконник
и стучит черным клювом в окно,
будто знает, что в доме покойник,
что тебе зарыдать суждено.
Вот хлестнул телефон звонкой трелью,
и тебя от волненья знобит.
Вот сейчас подполковник Савельев
тебе скажет, что я...

слепой придворный музыкант
играет скрипичное рондо
для печальной покинутой королевы
разоренных владений безвластных
изнывает непроглядной тоскою
одинокая ночь бесконечная

в тронном зале глубинный полумрак
отраженная гулкость мраморных плит
лишь трепещут вьющимися переливами
желтые языки пламени свечного
огненными лентами
из тьмы выхватывая
образы на старинных картинах
их рам позолоту
бархат тяжелых гардин
стальной холодок оружия
развешанного на стенах
смертоносными лезвиями...