Еле

Подумал кот, что очень мало
Делить на всех кусочек сала
И потому решил взашей
Прогнать на улицу мышей.

Чесали мыши лбы и двери:
- Какие ж эти кошки звери!
Нет в жизни счастья и чудес,
Пойдёмте жить ближайший лес.

Все знают, там, в краю суровом
Мы не останемся без крова.
И может, как-нибудь потом
Вернёмся в свой любимый дом.

Нашли в глубокой чаще мыши
Экологическую нишу,
И там без стен и потолков
Учились жизни у волков.

Ведь были мыши злы и серы,
Ведь...

Вдыхаю полной грудью я
Пьянящий, свежий воздух марта.
Счастливая, твержу, судьба моя
И только лишь в одном я виновата.

Я виновата в том,
Что поздно рождена,
Что горе горькое
Хлебнуть я не успела.

Когда в тридцатые,
Голодные года…
Лепешек из травы
И выжимок не ела.

Не знала я, как голодала мать,
Чулки со швом, на рынке продавая
И туфли с венским каблучком
На сто грамм хлебушка меняя.

Я виновата в том,
Что не было меня,
Когда война пришла
Со страшною разрухой...

Премного, Боже, нам воды.
Здесь собрались твои сыны.
Дай солнечну погоду,
Затворь небесну воду.

Не пагуби потопом нивы,
Да будем здравы мы и живы.
Подай нам хлеба, чтобы ели,
Тебе хвалу сердечну пели.

Белка, белка расскажи
О чем задумалась в тиши.
Быть, может, ты забыла,
Где осенью орех зарыла?
Давай с тобою под сосной
Подумаем над твоей бедой.
А если это не беда?
И думаешь ты, сидя здесь одна,
Когда придет уже весна?
Когда ж она придет, когда?
Чтоб прыгать весело могла
Ты каждый день по веткам ели
И не думать о ночной метели.

Вечер тлеет волнующей дымкой,
вновь прохлада вступила в поля,
и в лощине, меж сосен и елей,
расстилается песнь соловья.

Засыпает под трели береза,
что сегодня шумела листвой,
снятся сны ей о росте высоком,
стихло соков движение. Покой.

В аромате чарующих звуков,
эхом слышу биение сердец,
так Земля испускает томление,
чтоб остыть ей в ночи, наконец.

Я взобью ей перину ночную,
звездный луч ей расчешет леса,
постучавшись, взойдет полнолуние,
напоив белым светом меня.

И от...

Что за магическая сила
таится в женских именах!..
Вот кто-то вымолвил: «Люд-ми-ла».
И сладкий звон стоит в ушах...

Услышал имя я «Елена»…
и оказался в тот же миг
среди прибрежных волн, и пена
коснулась нежно ног моих.

«Мария» - это как святыня,
недолетевшая мечта…
Гром грянул в Иерусалиме,
И кровь закапала с креста!..

Мечта по имени «Татьяна»
меня уводит в мир лесной,
где земляничные поляны
покрыты утренней росой.

«Ирина» - красок многоцветье.
«Наталья» - розы лепестки...

Спешу по трассе я вдоль речки, речки Пинеги.
Качу на север смело, следом за пургой,
В просторах неба черно-, черно-, черно-синего
Луна встаёт над заметенною тайгой,

Незамерзающей блестит под носом лужицей.
Пустынна трасса – разошёлся Дед Мороз,
И, лишь порою, как-то, очень уж по-дружески,
Мигает встречный, жёлтым глазом, лесовоз.

Мечты на стекла наморожены узорами,
Их без проблем ладонью нежно отогреть.
Ты не грусти, дружок, ведь это очень здорово
Вот так катить на Норд и молча...

Снег трещал, снег вздыхал под полозьями.
В воздух хвойный пролился мускат.
Я на сильном морозе на озере
Наблюдал акварельный закат.

Диск, пылая, просел между сопками
Скоро кончится крохотный день.
И ветвями мохнатыми робкими
Ели снег мне сметали с колен.

В заповеднике одном
Егеря служили.
В красном тереме своем
Беспробудно пили.
Но в один прекрасный день
Кончилось спиртное,
И пришлось бригаде всей
Выйти из запоя.
Отболела голова,
Оттряслись ручонки.
Запьянцовская братва
Захотела пшенки.
Наскребли гнилой крупы
Несколько стаканов,
И соленые грибы
Вытрясли из банок.
Жидкой каши на воде
Два ведра сварили,
Взяли ложки и к еде
Тут же приступили.

За те годы, что прошли
Под хмельную чарку,
Позабыли вкус они
Сытного приварка...

Луна вышла в небо, цвет неба от слив,
Вода в океане пошла на отлив,
И в сердце моём отливается кровь,
А я холодею, и плачет любовь,
И мир остывает с прохладой ночной,
И с бризом морским исчезающий зной,
Уносится с тучкой лиловою в лес,
Душа в ожидании страшных чудес,
Лес друг мой, спаситель, надёжный кумир,
Но вдруг из-под ели выходит вампир,
И ноги немеют, уйти мне не в мочь,
заухала филином подлая ночь,
подходит ко мне ненасытный маньяк,
и тут разглядел я его, вот...