Его проклятью

Проходит день, но не проходит,
Проклятьем проникая в кровь —
Безумство, что меня низводит
К желаньям огненных миров.

И ниспадая в этот ад,
Я там встречаю тот же взгляд
И, тот же образ безмятежный,
Такой возвышенный и нежный,—

Предполагающий любить
И - жажду жаждой утолить.

И сделать то, что невозможно —
С любовью жить и жить безбожно...

Печалью тихою объятый
Иду, не поднимая головы
Не думаю совсем я
Не думай же и ты
И новый день встает
И светлый и проклятый
Мы на восход идем
Из темноты

Уходишь? Уходи. Я не буду просить остаться.
Лишь попрошу взять с собою ключи.
Быть может, ты забудешь попрощаться
И оглянешься на огарок свечи.
Впереди, лишь тьма и туман
И луна в окно заглянула.
Это был не мой обман,
Это ты себя обманула.
Уходи. Забери с собой белый свет,
Пусть он освещает тебе путь.
Уходи в мечты, где не был поэт,
Что бы ни смог тебя найти.
Уходи. Ты не услышишь проклятий в спину,
Не услышишь ни крика, ни мольбы.
Я молча твое сердце покину.
Я не ослушаюсь...

Мы вместе с детства, не разлей вода.
Не унывали в миг когда бывало тяжко.
Судьба вчера сломалась навсегда...
Вчера Серега зацепил растяжку.

Спецназом он со школы просто грезил.
Под формой у него всегда была тельняшка.
Братишка, как же ты гранату не заметил?!
Да пропади ты пропадом проклятая растяжка!

А он мечтал иметь огромный дом.
Боготворил свою любимую Наташку.
И чтоб детишек много было в доме том.
Пускай отсохнут руки, что поставили растяжку.

Он был веселым, прям компании...

Сплетённый узором свободы мятежной
Из нитей воздушной стихии безбрежной,
В добре или зле (всё без мер и понятий)
Он полон восторгов и полон проклятий.

То волны вздымает горами на море,
То тучи наводит с грозою во взоре,
То вихрем кружится, то воет пургою,
То мир освежает вечерней порою.

Вздыхает и шепчет возлюбленным парам
Листвой, в тишине, он легенды о старом:
О правде и лжи, о любви и отваге,-
Душой отдаваясь эпической саге.

И кажется, будто в нём три человека
Сплелись...

Не жалей меня, милая. Сердцу любить не прикажешь.
Если молвить не можешь простое, еврейское имя.
Ты сидишь на крыльце, ты тихонько поешь или вяжешь
Знак подсолнечный пляшет на лбу, выводя: берегиня.
Сколько зелени, милая. Травы нежнее холстины.
Сколько света. Пропитан им воздух, как Греции ткани.
Золотое руно, о котором нам пели эллины
Греет русые волосы, с рыжими переплетая.
Ты молчишь. Здесь когда-то рассыпались споры обиды
И ценнее всего теплый хлеб и умелые руки.
Я не...

Скучаю…
Не находя в душе покоя.
Среди
Минут текущих верениц,
Далеких всполохи зарниц
Там в Новосибе
Далеко…
Возможно, думаешь о том,
Как апнуть нашего героя,
И есть ли голд там на Архоне,
И спит ли Чика?
Или нет?
Написан, ею сей памфлет 
-///-
Твоих чувств невозможно понять,
Но хочется встать, подойти и нежно обнять!
Поток собственных слез унять…
Может наспех поцеловать
И по делам неотложным бежать.
-///-
Прошепчу твое имя,
Когда холодно мне,
Когда больно и радостно…
И...

А я тебя давно проклял -
И чёрт с тобой! И Бог с тобою!
И счастья даже пожелал,
Простившись навсегда с мечтою.

За всё простил и отпустил,
Не жду звонков и сообщений.
И сам с собой веду войну,
Сражаясь до умопомрачения.

И проклинаю , и люблю!
Не жду , и - как же ожидаю!
Играю в правду , тут же лгу,
И двойственность не отрицаю.

И свет мне без тебя не мил!
И я счастливей всех на свете.
За то что встретил , полюбил ,
За то , что я живу всем этим.

И чёрт с ним - пишется душе...

Символом любви неугасимой
Что жила когда-то на земле
Капли крови – ягоды рябины
На моём рассыпаны столе

Бусы, что из них я изготовлю,
Оградят меня от чар и зла
Я наполню их своей Любовью.
Ловко в пальцах движется игла…

Нить Судьбы прекраснейшей Бригиты
Крепко я держу в своей руке.
Нет надёжнее Любви защиты.
Ягоды зажаты в кулаке…

И уносит мысль меня далёко,
В те века, где Ведьмой я была
Потому что ведала я много,
Потому что в Веданьи жила.

Что же я в той жизни натворила...

И долго вороны кружили
Над Птицей Счастья голубой...
Надежда, Наденька, мы жили
Неплохо, помнится, с тобой;

А нынче в сентябре проклятом
Я про Любовь стихи сожгла;
И стало скучно в доме пятом
Где больше Вера не жила.