Его химере

Прокуренный ядом,пропитанный зельем,
На тоненьких ножках,с повадками гада.
С румянцем бесценным,сметающим взглядом,
С животиком спелым,с кормушкою рядом.

И давит улыбу,раздувшись губами,
Кровавые пятна от лязга зубами.
И бегают глазки и ручками машет,
И требует ласки и кровушки нашей.

И гладит загривки охранников бравых,
Глотающих сливки,таких же зубатых.
Их взгляды двуличия во лжи закаленных,
Пищат от наличных,бедой погребенных.

И держатся важно,а ножки трясутся,
Подумать...

У каждой приличной химеры
Свой шарм и волшебные чары,
Своё обаянье, манеры,
И крылышек ангельских пара.

У каждой нормальной химеры
Глаза безымянных скитальцев,
Холодные отблески света,
И тонкие линии пальцев.

Общее энергетическое условие не удовлетворя-
ло некоторые точные решения, в подходящем
смысле, (данного слова, свежо предание, знако-
мо), в смысле? зависли мысли, движения, сту-
пор, в упор никого не видел, замер, проводил за-
меры, химера, заполняла сознания, (порожде-
ния тифона и ехидны), (несбыточная идея), за-
тея, несогласованная с реальностью, вскормлен-
ная даром, (амисодаром), задаром, запросто так,
(так не легко иметь голову льва, козы, брюхо и
хвост змеи), была убита...

Я в зеркале твоем не отражаюсь,
Шампанское не пью из твоих рук,
Щеки родной губами не касаюсь,
Я где-то глубоко, но не вокруг.

Не зазвучит мой голос в телефоне,
Не принесет мой почерк почтальон,
Не встану я в твоем дверном проеме,
Не сблизят нас вокзалы и перрон.

Я в этой тряске забываю имя,
Черты лица, твой смех и запах кожи,
Как странно то, что сотню лет доныне
Живет и дышит на меня похожий.

Но только знай: я есть в твоей Вселенной,
Безликая, безмолвная химера,
Уставший...

Яков Есепкин

ХИМЕРЫ БЕЛЬКАМПО

• «Сложное, сублимированное письмо Якова Есепкина всегда ассоциировалось с изысканной художественной элитарностью, эмблемной символикой интеллектуальной литературы. Сегодня книги мастера достаточно массово издаются в России, США, Канаде, однако их непросто отыскать на прилавках магазинов.»
С. Каро

I

Волны, волны, плещите у врат
Виноградных иль Сузских о нети,
Черву пьем, с мелой Идам карат
И забросить ли в амфоры эти.

Набегайте, двоитесь, февраль...

Остекленевший огненный шар Дианы,
мраморный берег ночной,
меридианы хвоинок звездных,
феррум дыхания Аквилона,
артерии ароматов
холодного океана
Фобоса. Чадной свечой
пробирается какофония поздних
оркестров в дом мой,
в дол мой, в боль, в долю,
в воздух, в лозы
проекций окон. Иллюминации грации
и кривизны весны, ласка
и деревянистость предчувствий.
Пусто, пустынно, картинно
густо от смол и темно-кровавой
пляски
далеких костров.

Химера, ты фонтом страданья, от радости устал.
Рыданья, хочется, тоски, хоть пальцы мне засунь
в тески, вот и возник вопрос, заноза, откуда мы,
чем пахнут розы, где слов осколки бумеранги,
все в голову, все наизнанку, бумажник потерял
опять и смыслы, растворились сразу, инсульт,
разбил и слов зараза, распалась на куски, исче-
зла, лишь мат, что иногда прорвётся, основа слов,
их производство.

Женщина, химера, наважденье, -
Это, как беды предупрежденье,
Той беды, которой долго ждал.
Ты потом поймешь, что все – ошибка,
Но остались взгляд, полуулыбка
И лица блистательный овал.

Наважденье, горькая химера,
Кто она? Да ты же – для примера,
Вся в слезах: и жалка, и тиха.
Оттого ли это посвященье,
Будто бы Всевышнего прощенье,
Или же прививка от греха.

Я родился под знаком Химеры
В той стране, над которой братва,
Близнецы со Стрельцом-браконьером,
Замочили небесного Льва.

И обманутый мнимым участьем,
По колено в дерьме мира лжи
Я гонялся за призрачным счастьем,
Догоняя, увы, миражи.

Как юродивый (вот уж блажен чин!)
Верил в сказочки Лысых Козлов…
Но в почёте большом был у женщин,
Что крутить языком - повезло.

В их объятиях дурьи потери
В пять минут изменяли масштаб.
Оттого я безудержно верю
Не в Христа, а в...

У жизни бесконечности минуты,
У жизни каждый миг порою смерть.
И жизнь порой бывает необута,
Но в тишине поставить может крест.
Любовью может страстно наполняться,
А может ненавидеть всё вокруг.
И серой, и пустой хотеть казаться,
И тяжестью болезни ранить вдруг.
У жизни бесконечности минуты,
Иллюзией, надеждою полны.
А рай навек обещанный кому-то,
Останется химерой словно сны...