Двойною прелестью опасна

Недавно президент наш возмущался…
На Украине двойной стандарт закона, применялся.
В связи с чем, - трудяга в террористах оказался…
Чтоб правды на Родине не добивался.
Обидно, что президент наш не замечает…
Как у нас в России, - судья законы применяет.
Закон применяется по поговорке родной…
По старинной русской такой: -
«Закон в России как дышло…
Куда судья повернул, - туда и вышло»
Вот и бегает потерпевший двадцать лет по судам…
Обивает пороги по всем инстанциям там.
В конце концов...

На одной весенней грядке
Посадили в беспорядке
Портулак и исооп,
И петрушку, и укроп,

Огурцы и помидоры,
Привлекающие взоры,
Баклажаны и салат,
И редиску в нижний ряд.

Две недели пролетели,
Грядки те зазеленели,
Из удобренной земли
Всходы дружно проросли.

Солнца травкам всем хватало,
Ведь дождей прошло немало,
Наш зелёный огород
Жизнью праведной живёт.

Дело скользкое – погода,
Изменяется как мода,
Дождь неделю не идёт,
Портулак тревогу бьёт

Влагу всем распределили...

Главнокомандующий совещание провёл…
В России сейчас… у нас он Орёл!
За вооружённые силы душой он болеет…
За Русь Матушку... он сильно радеет!
Понемногу Россия пытается на ноги встать,
А кому-то видно, это не всласть.
Чтоб Русь Матушка… вновь окрепла
И встала крепко из перестроечного пепла.
За океаном… кое-кто понимает…
Сильную Русь! Уж никто не запугает.
И коль, что не так на планете пойдёт…
Враг, вдруг на русскую землю зайдёт,
Как было по жизни это не раз…
Некоторые пытались...

Понять тебя мне очень сложно,
Ну, а тебе меня, тем более.
А мы встречались,как нарочно,
Меняя бес конца пароли.

Понять тебя мне очень трудно,
Среди цветов тебя теряю.
А мне с другими не уютно,
Я,вновь, твой образ догоняю.

Понять тебя мне очень сложно,
С тобой веду игру двойную,
С другим представить не возможно,
Тебя безвыходно ревную.

Понять тебя мне очень нужно,
Ну а тебе меня тем более.
Так на душе бесцельно вьюжит,
Так сердце бесконечно колит.

Вот, я тебе уже признался...

Сегодня в ночь притопал я
Вам сказку рассказать, друзья!
Спорнём, таких вы не слыхали,
Пока чужой фан-арт читали?
В повествованьи речь ведётся
Про ту, Колдуньей кто зовётся:
В один прекрасный день она
Драконьи яица взяла.
…Нет, не сама, а носорогов
С крольчихой приняла в подмогу.
Законы жанра: знали б те,
Дразнить дракона – быть беде.
Такой, конечно, объявился,
(Уже в двух играх засветился)
На путь с зачистками миров
Потратил парочку часов.
И вот пред башней, истощённый
Со...

За бред идей и мыслей вшивость -
что чужды русский ей и жид
Европа под нацизм ложилась,
теперь - под Штатами лежит


на штык нанизанною догмой
ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И СВОБОД,
взывая:"Как же так,о Бог мой,
хотелось - НАД...,
а вышло - ПОД...?"


Народ осанну миражУ пел,
и с верой в символ правоты
он молча зарился на жупел,
как будто в рот набрав воды.


Не видя явных бутафорий
с окраин и периферий,
на пропаганде и афёре
спланированных эйфорий.


С готовностью к внезапной стычке...

- Почему в палате черти?
- Да вон тот больной развел.
- Закрывайте крепче двери,
А ему - двойной укол!

Ты далеко, в чужой стране,
Но сердце там, с тобою рядом.
Когда скользнёшь по строчке взглядом -
Подумай, вспомни обо мне...

Плачу я по двойной цене.
Мне жизнь так круто посолила.
Но если ты меня любила -
Подумай, вспомни обо мне...

Не утопить тоску в вине,
Запас души уже промотан.
Прошу, на миг, оставь заботы -
Подумай, вспомни обо мне...

Не уступай лишь седине
Ты нежный цвет своих волос,
Услышав вдруг сигналы SOS -
Подумай, вспомни обо мне...


2002

На том негромком юбилее
Я тоже был - и не жалею.
Там вдруг Бортнянский зазвучал.
И бледный мальчик в детском хоре
Свой голосок, как на просторе,
Гулять под своды отпускал.
Притихло всё, сверкали блицы,
Блуждали камеры по лицам,
Снимая разный антураж.
Чиновник главный в тесном зале
Застыл, как при «Интернационале»,
Хотя звучало «Отче наш».
Что думал он – дитя идеи,
Когда вчерашние злодеи
Или сподвижники его,
Расправив красный бант, с наганом,
Ругаясь грозно и погано,
Вершили...

Выпрошу у Господа должности с окладом,
Кабинет с приёмной и двойную дверь.
Принимать просителей стану строгим взглядом,
Чтобы всякий понял, кем я стал теперь.
…Но Господь сердито, видно шибко донял,
С высоты небесной рыкнул от души.
Мне ответил грубо: «Да иды ты… понял,
Выйди в чисто поле да пиши стихи».