Двадцать

Раздавили города все малые,
Пяту часть всех жителей прихлопнули
И живут, как будто бы отрадою.
Не заплакали ведь мы, а только ойкнули.

Двадцать лет пройдёт и половиночка
Населения всего останется.
Дедом старым буду хворостиночкой
Диких псов гонять я и печалиться.

Может там в кремле прогресс и видится,
Правда в чём, когда селения стираются.
Сколько не кричи, что яйца светятся,
Всё равно меж ними х.р болтается.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Одумайся Российская власть...
Не дай на Руси народу пропасть!
Сколько можно так вот жить
И судьбу свою гневить.
В Амурском крае народ страдает...
Народ там летом затопляет.
Никто нигде не виноват...
Все происходит просто так.
Трагедия на Кубани... власть не научила...
Сколь там народу в наводнение погибло.
Ведь из чиновников никто не пострадал,
А на беде кое-кто сколотил лишь капитал...
Вот так чиновник наш живёт
И постоянно от кого-то, что-то ждёт.
Кто-то денег ему миллиарды...

Давайте вспомним тех
Кто давно уже не с нами
Кого может ждал успех
Но стали мертвецами

Давайте вспомним сколько раз
Встречались мы с глазу на глаз
Со Смертушкой своей
Но кто-то нас оберегал
И гаркнув Ей:"Эгей!"
Не раз нас выручал

И нам везло...
Давайте вспомним кому нет
Ведь как на зло
Не тот билет
При жизни выпал им однажды
А Смерть ведь не бывает дважды

Давайте вспомним тех
Кто за наши двадцать с хвостиком
Уже без шансов на успех
И с жизнью больше не знаком

Что ж ты матушка Россия?
Вновь страдаем от бессилия.
В Новгородской области пожар...
Психоневрологический уничтожил интернат.
Сгорело заживо тридцать пять человек...
Это в двадцать первый век!
Когда технологии стали такие...
Не только в России, но и во всём мире.
Что предупредят о возгорании любом...
Самостоятельно водою зальёт там кругом.
Как видно в стране у нас всё не так...
Люди сгорают в психоневрологических домах.
В Подмосковье в апреле 38 сгорело...
Видно забыли или нет...

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...

Купите мне в двадцатый век билет,
Я с удовольствием вернусь обратно,
Там золотки копили от конфет,
Все было интересно и понятно...

Там пахло теплым хлебом с молоком,
И небо было выше и синее,
Велосипед с трезвонящим звонком,
И детской дружбы не было сильнее...

Там первая любовь в девятом классе,
РОскошный бант и синие глаза,
Три самых главных слова в этой сказке
Мне не хватило смелости сказать...

Настал суетный двадцать первый век,
И я не молод, как когда-то...

Этой дороге уж тысячу лет...
Машины оставляют всё тот же след.
Хотя на дворе двадцать первый век...
Вот так на Руси живёт человек.
Всё те же здесь лужи...
Нет во дворе сибирской пока стужи.
Всё та же непролазная грязь...
Здесь машину замучаешься разгонять.
Хворост в колею надо ложить...
Чтобы за трактором здесь не ходить.
А потихонечку путь свой пробить...
Да родную Русь свою не хулить.
За тысячу лет данной дороге...
Небыло ДТП в смертельной тревоге.
Только машины ломались у многих...

1
А посреди густого леса
( Что был дремуч... и тем пугал! )
спадала, будто бы завеса...
и мрак, едва, ей уступал,
в мерцании...- лужайкой узкой,
на коей ( Здесь: манерой прусской! ),
свод, возвышаясь над землёй,
слыл укреплением ( Вдруг, бой! )...
и пусть, в столь маленьких размерах
( Зато, по правилам войны! ),
ведь состояло из стены,
а то - из вала, в полусферах,
и рва - приличной глубины
и, соответственно, длины...
2
За укреплением находилось
жильё..., нежданное в глуши...

Мы висели вверх хвостами
двадцать тысяч лет назад,
очень тесными силками
нас пленил коварный враг.
Забавляли мы округу,
оживляли серость скал...
Вот и здесь, моя подруга,
вместе ветер нас качал.
Скоро логовища пламя
наши перья опалит,-
пообедает певцами
гнилозубый троглодит.
Все же, кое что успели
перекрасить втихаря,-
оттого и не сомлели
мы в удавке дикаря.
Понижая чистый тенор
(чтобы тайну сохранить),
в дружелюбии священном
обещали рядом быть.
И когда коснулась жадно
нас...

Диспансеризация в России идёт...
Решили проверить русский народ.
Сколько осталось ему в стране жить...
Когда ж территорию он освободит.
Министр здравоохранения доложила...
На тридцать процентов Россия жива.
Хотя двадцать шесть процентов в группе риска...
Но это только из министерского списка!
А если правде взглянуть в глаза...
По здоровью нации... плачевные дела.
Сильных духом и здоровых уже нет...
Ослаблен у нации врождённый иммунитет.
Экологически чистого продукта здесь нет...