Домашний уют

он стоял на углу, созерцая Луну,
как обычный невзрачный прохожий,
сквозь туманную мглу ощущал тишину
хромосомами, фибрами, кожей
излучал силуэт ослепительный свет
сам же просто одет как крестьянин
и на вид много лет, но сомнения нет
не землянин инопланетянин

и другой, может клон, был звездой одержим,
отрешаясь от сна и деяний,
на шестнадцать сторон простирался над ним
ореол серебристых сияний,
третий в полдень на Солнце, не щурясь глядел,
а очки его были в кармане...

Замело твой домик, Белоснежка,
И вокруг — зимы пурга,
Но внутри тепло, и вечер с книжкой
Ты проводишь, сидя у огня.

Оживает в кинотеатре восприятья
Виденье иных пространств,
Где принцессы, добрые герои
Борются с злодейской тьмой коварств,

Что мешает расцвести большой любви,
Ведь завистникам невыносимы розы,
Что растут в чужом саду,
Все прекрасное им как занозы.

И читаешь дальше — там где тайны
Раскрываются и в счастии, и в горе,
Вне реальности и вне мечтаний —
Истина...

И снова будни, снова будни,
Всё как всегда опять во всём.
И труд опять привычно-нудный,
В них снова день и день за днём.

Лишь когда вдруг нас выбивает,
Из ритма их, мир злой бедой.
Мы любим будни, вспоминая,
О их спокойствии с тоской.

И их привычность и уют,
Мы счастьем тихим называем.
Но когда вновь они придут,
Мы скуку их опять ругаем.

Полярен мир, противоречий,
Жизнь наполняет, сделав тем.
Её нам то трудней, то легче,
А может — и забрать совсем.

И снова будни — будни...

Случилось так, как не мечталось,
В ночи затеряны следы.
И только глаз твоих усталость
Как предвещание беды.
Не досказали, не допели,
Оборвалась строка письма,
А снег затеял карусели,
И тайна в людях, как в домах.
Снежинки в окна, в двери лезли,
А там внутри – тепло, уют,
Но холодней насколько, если
Своих любимых предают.
Слова не к месту, жесты лживы.
Ты, впрочем, тоже не права,
Но остаются живы, живы
Твои последние слова.
1967г.

Не уходи, поэт, повремени,
Бессмертие пускай другим пророчат.
У нас такие песенные дни,
У нас такие горестные ночи.
Все по заслугам – слава и уют,
Веселые и бойкие припевки,
Но чаще давят песни-однодневки,
Которые в застольях не поют.
И мой сосед девятого числа,
Прекрасной и короткой майской ночкой,
Он водку пьет
И плачет в одиночку,
Хотя б с того, что пуля обошла.
Отбросив годы, словно костыли,
Ведут мотив военный простовато,
Поют сквозь слезы старые солдаты –
Охрипшие от стужи...

Приеду однажды случайно и в полночь,
Чтоб небо и звезды,
без лиц и огней.
И женщина также случайно припомнит,
Что так приезжаю я именно к ней.
Открою тихонько скрипучие двери,
Мгновенье помедлю,
оторопев,
Она мне расскажет о новой потере,
На краешек стула смущенно присев.
Опасливо втянутся плечи в халатик,
Мне что-то про дружбу начнет говорить,
А я вдруг пойму, что силы не хватит
Такую вот жалкую
и разлюбить.
Спохватится вдруг и к остывшему чаю
Настойку подаст и грибов молодых...

Скоро будет тепло... вновь наступит Весна...
Скоро всё зацветёт... скоро всё оживёт.
Скоро снова Весна... и быть может тогда...
Моё сердце опять... застучит... запоёт.

Скоро снова Весна... скоро птицы вернутся...
И под крышею дома... создадут свой уют.
И опять щебетать... будут птенчики малые...
И свою маму-птицу... с нетерпением ждать.

Скоро снова Весна... и дожди станут тёплыми...
Вновь душа оживёт... сердце в такт застучит.
И мы все запоём... запоём словно птицы мы...
Всех...

Смутно время в этом мире подмен,
Игра на сцене – или в жизни смерть.
Жизнь провоцирует на не любовь,
Но я не уступлю ее
Призрачным ипостасям
Реальности второй иль n-ой.
И пусть с цепи сорвутся все гиены,
Как кровожадно все подмены сердце разорвут,
Мы выбрали сей ад, чтоб одномерный рай преодолеть,
Познав абсурд и хаос
Могущественной Бездны.
И лишь глаза не лгут того, кто на кресте стоит,
Все остальные – маски фальши,
Продавши правду за лукавый шелковый уют и тени миражей
Материи...

Нас, как топь, засосали слова,
Восклицанья,
Вопросы,
Ответы.
А вокруг догорает листва,
Уходило недолгое лето.
Остывала земля под ногами,
Расплескался восход и затих…
Мы сорили,
Сорили словами,
Мы, как семечки, лузгали их.
И теперь средь осенних пожарищ,
Позабыв про тепло и уют,
Ты пустой,
Ты словами базарил,
А сейчас даже в долг не дают.
И сидишь, онемев до рассвета,
У безумства почти на краю.
Хоть давай объявленье в газету,
Чтоб вернули потерю твою.
Но опять догорает листва...

Светлело небо стаей облаков,
Рассвет лениво постучался в двери.
Я их вчера не запер на засов,
Кто хочет - заходи, но мне не верят.

А ты вошла, как будто бы в свой дом,
Собой наполнив всё его пространство.
И в этот миг подумал я о том,
Что хочется такого постоянства.

С тобой в мой дом пришёл такой уют,
Я о котором знал, но я не видел.
Мне захотелось жить, как все живут,
С любимой женщиной, в добре и не в обиде.

И ты осталась и потом настала ночь,
Мы подарили ей любовь свою...