Доходчивый учебник

Раз, два, три, четыре, пять.
Положил в портфель тетрадь,
И резинку в форме тучки
Положил в пенал у ручки.
Все учебники сложил,
Ничего не позабыл.
Раз, два, три, четыре, пять.
Как люблю я всё считать.

…Все засранцы, все нахлебники -
Жрут и пьют, и воду месят,
На одни, считай, учебники
Чуть не рупь уходит в месяц!
Люська – дура заневестила,
Никакого с нею слада!
А у папеньки-то шестеро,
Обо всех подумать надо –

Надо и того купить, и сего купить,
А на копеечки-то вовсе воду пить,
А сырку к чайку или ливерной –
Тут двугривенный, там двугривенный,
А где ж их взять?!

Люське-дурочке все хаханьки,
Все малина ей, калина,
А Никитушка-то махонький
Чуть не на крик от...

Под куполом небесной тишины
Вершится хрупких судеб зарожденье,
И ангелы, что радости полны,
Заботами живут об их сплетеньи.

Там пишутся на жизнь твою вперед
Учебники из взлетов и падений,
Сценарии того, что в жизни ждет
Чернилами из множеств совпадений.

И в небесах, как в зеркале большом,
Вся жизнь твоя проходит в отраженьи.
Пусть на весах лишь будет «ХОРОШО»,
А «ПЛОХО» упокоится забвеньем.

Очень важная глава
Говорю я без усмешки.
В ней ценнейшие слова
Без натяжки и издержки

Были людям вменены
К исполнению жрецами
Или Богом племенным
С высоты - судите сами.

Десять заповедей те,
Что мы с детских лет впитали,
В подсознанья темноте
Путь в подкорку пробивали.

Чтобы мы вели себя
Впредь достойно и красиво,
Заповеди в тексте я
Ниже выделил курсивом.

Мудрость высшая жрецов
Собрала их воедино.
Простота великих слов
Извинит...

Ты – столица российских ракетчиков,
Испытательный полигон
Грозных хищников, звёздных разведчиков,
Баллистических мегатонн.
Ты почти уже стал историческим
И в учебники будешь внесён.
Ты Ракетным Войскам Стратегическим
И отец, и кузнец, полигон.
Дикий рёв. Пламя, в соплах бушующее.
Уходящая в небо звезда…
Становилась здесь явью стартующей
Королёва Сергея мечта.
В зной и стужу, в тумане ли тающем,
Рядом с домом моим, тих и строг,
Словно в завтрашний день наступающий,
На восток он...

Сплошное идёт нарушенье заветов
По Слову (отнюдь не с программы «Вестей»).
И кто больше всех отличился при этом?
Ни много, ни мало, как сам Моисей.

Возможно, что стар стал, за кучу отличий,
В отставку Господь его не отпустил.
Так Ленин разбитый, больной, параличный
Страну продолжал к коммунизму вести.

Не быть голословным, как не был ни разу,
Для всех кто с Писанием плохо знаком
Приказ Моисея при крайнем маразме
Позволю себе привести целиком:

«Итак, выправлять положение нужно...

Не рифмой единой поэта душа
Живет в виртуальном пространстве
Не хочет она по шаблонам дышать
В эмоций изменчивом царстве
И рвется из древних канонов на свет
Не рифму и ритм, а всю душу поэт
Порой публикует на сайте.

Не хочет в строку помещаться вся боль –
Какой-то слог кажется лишним
И рифм самых бедных несчастная голь,
Как плачь об утраченной жизни.
Ведь сердце больное не может стучать
В предписанном ритме и в рифму страдать
И плакать не может по нотам.

Вся радость не хочет...

В учебниках
Столичных
Как вилами
Писано:
Президентская республика.

И этим вы называете Россию?

Этой породией на Бразильские апельсины,
Заокеанские автомобили,
Белорусские Фермопилы,
Южноафриканскую скотину -
Россию?


Тогда с какой, простите, стати,
Президент вынужден отчитываться перед ГосДумой?
Да: овца перед пастырем никогда не отчитывается,
Но только потому, что не умеет говорить на русском!

Правая овца
Взяла бы,

Да и отстроила,
К чертовой матери,
Такой...

Скрипит гнилая половица,
чулан дохнул сырым дыханьем,
упал с потолка мокрица,
и ускользнула с трепыханьем.

На пыльном глобусе застыли
разводы от проникшей влаги,
учебники в шкафу ожили,
и зашуршал листок бумаги.

Свеча зажглась. Шагнула мимо
тень из глухого коридора.
- Какого чёрта!? – шесть пробило,
к столу не подано прибора –

Другая тень – Извольте, сударь,
не беспокойтеся напрасно –
И нож блеснул, упал на утварь
хозяин гневный безучастно.

Шагнула третья – миг, в картузе...

Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.

И я стану — Христос, помоги!—
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки,

Чтоб отчетливей и ясней
Ты был виден им, мудрый и смелый.
В биографии славной твоей
Разве можно оставить пробелы?

Слишком сладко земное питье,
Слишком плотны любовные сети
Пусть когда-нибудь имя мое
Прочитают в учебнике дети,

И...