Чингиз хан

Хаос-хуньдунь, и «свернувшаяся (в кольцо) дре-
вность», существо пань-гу, день и солнце, запи-
сывали одним иероглифом, жи, небесный импе-
ратор, и владычица земная не мирили, не смогли,
разделить ярило, сражались яро, за колесницу,
кричали, цур я, цур я, думали, ду-му, надеялись
на чу-до, что снимут, стащат, скинут си-хэ и
чан-э, луну, солнце, заваривали чай, дули в окон-
це, у моря, жили, ждали погоду, разбрасывали га-
дательные кости, ходили в гости, друг к ругу, в
общем, житьё...

Ханами - замерло сердце
И будто весь мир вокруг
Исчез...

Как ненавидит солнце ночь и мглу,
Как старость не приветствует порывов, -
Так тетива, сгибающая лук,
Не жаждет взмаха лошадиной гривы.

Степь за холмами, и, куда ни глянь,
Для воинов раздолье и неволя,
Всё то, что нынче стоит сотни лян,
Судьба и так подарит, после боя…

Нукеры – богатуры на подбор,
Нойоны трусов отправляют на кол,
В селеньях прежде небогатых орд
Ждут люди длинной воли только знака.

Кто знает, где последний твой улус?
Кто ведает – стрелой или от яда?
В атаке...

Словно сном вековым овеян -
Край легенд и чудесных Тайн
Под пологом бескрайнего неба
Прячет сердце свое Хан Алтай.

По утрам здесь холодные росы
В нежных травах сияют слезой,
Ветер с лаской целует откосы,
Древних гор, охраняя покой.

А могучие сосны и кедры,
Преграждают дорогу стеной
За которою может быть спрятан -
Мир потерянный, мир неземной…

Снегом вечным укрыты вершины
Лик суровый влечет красотой
И туманы клубятся в долинах,
Наполняя все здесь тишиной…

Словно сном...

Весна,-не скучаю,
Скупой стал речами.
В напряге день сотый,
Богатый работой.

Все реже в окошке,
Смакую немножко.
О вечном мечтаю,
Поведать желаю...

Зверьё моё

Эх, за пятнадцать лет прожил, уж стал родной,
Так мы в печали были после смерти.
Еще вчера, пугая лаем, обходил постой,
А вот с зари не смог служить на старом месте...

В прохладе леса, далекий слышен лай,
Любимым делом занялся, небось опять лося гоняет.
Оставлю под березкой, у могилке, хлеба пай.
И вправду говорят...

- Ну что живой? Паскуда, отвечай.
А может быть тебе еще плетей добавить?
А может шубу с царского плеча
тебе пред смертью предоставить?

Ну что ж дрожишь ты словно пес, великий хан?
Где ж твоя гордость, прежнее величье?
Так вот какое твое верное обличье.
Скажи, кого же из себя ты представлял?
Бесспорно, ты великий змей,
Вот только змеем ты зовешься разве что из лести:
Умеешь души ты губить простых людей,
Валяясь в пепле прогорелой чести.
Умеешь ползать, словно тварь ты по полям...

Мне наверное скоро хана,
И на дно пустоты или сна,
Я на вечные веки нырну,
Там за жизни греховной вину,
Я скорей всего Высшим судом,
К очищению Адским огнём,
Присуждён буду, чтобы сгорая,
Я нашёл в муках двери от Рая.

Я ж не против и дальше здесь жить,
Только тело не хочет служить.
Приказаний не слышит ума,
И ломает его боли тьма.
Душа в нём, словно в тёмной темнице,
И подобно подраненной птице,
Кричит жалобно, чувствуя смерть,
Крылья сломаны — ей не взлететь.

Скоро — Неба...

славят хана вассалы
в темные времена обмана
честность - экстремизм

И вновь я покорён красою строк!
Рамзес, великий славный фараон,
Иначе говоря, он был жесток,
Но разве написал бы этак он?
Елене Менелай писал письмо,
Хотя и он не смог бы написать.
А ты, Ирина Хан, борьбой сумо
Не занимайся, но пиши опять!

Очень часто так бывает:
Бог страданье допускает
к собственным сынам,
неизменно предлагая
утешенье нам.

Я порою горько плачу:
при малейшей неудаче
мучаюсь душой,
но в лирической задаче
нахожу покой.

Утешаюсь Божьим словом,
творчеством - а что такого?
Я люблю писать.
Я и всем желаю снова
Господа познать.

Бог дарует утешенье -
все душевные волненья
улетают вмиг
и рождает вдохновенье
на бумаге стих.

Да, Ирина, очень часто Бог
бывает безучастен
на момент...