Черный

Дорогие читательницы и читатели, портала. Представляю на ваш суд мироощущения мужчин разного возраста.
Первый - молод - ему еще нет тридцати, но он уже достаточно опытный в мире интимных отношений.
Второму - за пятьдесят, но он еще храбрится и бодрится. Третий – переступил эту незримую, но всегда ощутимую черту, за которой скорбно и грустно взирает на тебя старчество, но, где еще пока
можно вспоминать былое.
Приглашаю к диалогу женщин-читательниц газеты. Если, чем –то вас случайно обидел...

Откуда мы пришли? Куда идем? Кто мы?
Дорогой света мы пришли из тьмы.
И в знании черпаем силы суть.
И хоть пройдет еще шесть тысяч лет,
Ты не получишь правильный ответ...
***
Посвящение душе
Душа моя, тебя нельзя потрогать,
Нельзя увидеть и нельзя прогнать.
Ты - самая большая недотрога,
Что в жизни довелось мне повстречать.

Душа моя - ты ящик черный!
Простимся мы у роковой черты.
Хозяин твой – смешной и вздорный-
Он растерял свои мечты

Душа моя, в тебе...

На клотике чёрный колышится флаг.
летит по волнам бригантина
на всех парусах – поворот оверштаг –
знакомая с детства картина.

Горластая птица вцепилась в плечо.
Оскалился шкипер чумазый.
Колотится сердце в груди горячо
под старой толедской кирасой.
Плюмаж заменила холодная сталь –
пусть будет добыча богата.

То ласковый бриз, то холодный мистраль –
суровые будни пирата,
пришедшие к нам с пожелтевших листов
до дырок зачитанной книжки.

Наверное, к этому втайне готов...

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...

На крылечке сижу, сигаретку курю,
Благодать в небесах,-тишина.
Ни о чем не грущу, только мыслью парю,
Млечных звезд панорама видна.

Безмятежный отбой, дел дневных переплет,
До утра спит житейский учебник.
Я один на крыльце,остальные не в счет,
Стал моим постаментом превратный поребрик.

Мыслей всех хоровод, успевай уловить,
От материи благ до моральных запретов.
Я,который уж день, убежден говорить,
Мир- огромный вопрос и ни счесть в нем ответов.

Что проблема моя, для другого...

Высоко, высоко в небе
Солнце крылатое светит
Выше неба -
Божественный гул
А за небом
Космос иссиня-черный
И ослепительно - белый
Звучит
Бу-у-м!
Светит в зените солнце
И сердце отчего-то смеется
Рождается тот же звук
Б-у-у-м!
Звучит
Очищает шум

Вечереет и веет весною,
Сшиты шустрой тропой километры,
Сосны хриплыми скрипками ноют
Под смычком виртуозного ветра.

На обласканной солнцем поляне,
Каждый метр – Весною истоптан.
Дым костра, горьковатым кальяном,
Лёд внутри меня медленно топит,

Старым негром сипит черный чайник,
Саксофонистый нос продувая,
Эскадрилья блондинистых чаек
С «эшелонов» ворон выбивает.

Кедр древний, в продрогшем похмелье,
Пьёт весну каждой рюмкой-хвоинкой,
Обнажив по-бесстыжему мели...

Демон Паганини
Пальцев длинных линий
Черный дивный локон
Головы наклон
И как будто слышит
Песню Фаэтона
А закончив играть
Поспешить отдать
Сбивчивый поклон
Демон Паганини
Смотрит в зал незримо
Глядит вперед он
Да поверх голов
В горле затихает клекот
Гор вершин далеких
Улыбнулся маэстро
Спектакль завершен

Завершилось действо
В сумеречном зале
Затихает гул
Только у маэстро
Больно там, где сердце
Продолжает действо
Его мятежный Дух

Демон Паганини
Смотрит в зал незримо...

Минутная стрелка вдруг выгнула спину нечаянно,
И кто ты мне враг или друг? – вопрос векового молчания.
Пускай мне идет черный цвет, оставлю его в беспечности,
Ждала тебя сто тысяч лет, склонившись в молитвенной нежности,

На мертвой земле расцвела цветком дурмана индийского,
Как будто полжизни спала, пытаясь понять, где истина…
Останусь чуть-чуть твоей: ладонями и коленями,
Сегодня открылась дверь общения параллелями,

Изысканный запах духов в подушках и в воображении,
Останется как...

У пророка в сердце — свет луны.
Мухи на запястьях.
Страшно. Кисло.

Крест и плечи: в ночь зачехлены.
Ни земли, ни неба.
Всё зависло.


На трехгранных кованых гвоздях
в черный верх запястья салютуют.

И надрывно катится звезда…
со щеки — и вниз…
на грудь святую…
--

Если я тебе сейчас солгу
в наших встречах чистых
и прекрасных,

вскроется в суставах — боль и гул…
и особенно!…
в лучезапястных!…


И пророк шатнется на Кресте…
стиснув гвоздь дистальным...