Черный

Мощным змеем вползло в мой склеп
И сдавив, приросло одиночество,
Отобрав мой последний хлеб,
Прошипело слова пророчества.

Кольца жирные тела змеи
Впились в кожу, сжигая нежную.
Чешуя кандалами гремит,
Заковав мою душу грешную.

Не уйти, не уснуть, не вздохнуть,
Не сбежать, не найти убежища,
Только в черный провал нырнуть
Глаз змеиных, магнитом режущих.

Боль забыть, стиснув зубы, ждать
И скрестить шпаги взглядов с демонным.
И внушать, приказать уползать...

Тот гордец – тираничен и мнителен, скуп -
Очень ценным он был наделен дарованьем.
Да! Самою судьбой... Из её щедрых рук -
Чувств своих и эмоций чужих пониманьем

Что ни слово ему – будто книжный роман,
Взгляд на жизнь посторонних – как сам её прожил.
Белым хамелеоном – от эмоций был пьян,
Черный хамелеон чьей-то скверною гложил

Мы так спешно о помощи просим, порой,
И тем самым от дара спешим отказаться, -
Он взмолился к фортуне, «к молитвам глухой»:
- Над достойной душой не...

Пространство светом озарило,
Я оглядел,и все вокруг,
Как буд то в одночасие,вдруг,
Людьми живыми закишило.

Кругом сплошная толчея,
Все рвуться, криком подсобляя.
К большой ограде у ручья,
Меня давлением стесняя.

Я у ворот,
И не высоких, метра два.
И не раздавленный едва,хочу спросить,
Стал озадаченно вникаться,
Любезно встречным улыбаться,
Чтоб смысл действий уловить.

Но все,как буд то, сговорились,
Меня тихонько сторонились.
Ряды все реже становились,
Вот я уже один стою...

А до осени всего лишь только шаг
Перелесками, шуршащую листвою.
И уж горстками бесшумными спешат
Птицы к югу унести тепло былое.

И вот-вот, звеня, цепочкой бубенцов,
Клин последний прокурлыкает - прощайте!
Отшумел ватаги звонкой сорванцов
Шум на детской вечно радостной площадке.

Одинокий безобидный добрый пес
Прибежал к ступенькам, смотрит вопрошая -
Что случилось? Тыча мокрый черный нос,
Где ж его друзей компания былая?

А до осени совсем чуть-чуть, чуть-чуть,
Вот и листья...

Я домой пришел с работы.
Ты с порога мне орешь...
Смажешь дверь, чтоб не скрипела,
Шкафчик опосля прибьешь.

Вынесешь попозже мусор
И побриться не забудь.
У меня одно желанье...
До кровати, как-нибудь.

Нарезаешь ты задачи,
Как в строительстве прораб.
За день пыли наглотался,
Как с фазенды черный раб.

Хочется любви и ласки
Молодой моей жене.
Я задумался над фразой...
Может истина в вине?!

Полынь рта, снег волос, ветер пальцев,
заплаканные солнцем глаза младенца, пустыня глаз мудреца.
В скупой, дребезжащей серостью осенней системе координат,
наскребаю сведенную сталь струны в окне уходящего поезда света.
Кричащие кошки, где-то рядом, их металлического скрипа когтей
ищет глиняная дощечка души.
Стреляю метафизической скукой волхва в каменное сердце ноября,
в вырванные волосы светила, в слепоту небесного ока,
в охрипшие связки ворон на проводах ветра.
В невзрачном небе...

В огромном городе моем - ночь.
Из дома сонного иду - прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,
И где-то музыка в окне - чуть.
Ах, нынче ветру до зари - дуть
Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь, и в окне - свет,
И звон на башне, и в руке - цвет,
И шаг вот этот - никому - вслед,
И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,
Ночного листика во рту - вкус.
Освободите от дневных уз...

Я омут грязной полутьмы
Достаточно испил
И ужас - черный страж ночи
Пугал меня и бил

Пороки старые гурьбой
Вкушают боль мою
И я с улыбкою больной
На них смотрю, смотрю

Ах, как же плачет моя суть
Проявленная чуть
Закинув голову свою
Я эту боль пою

Опять средь мрака на краю
Не труп и не живой
Никто не даст мне здесь покой
Один я здесь даю

О, если бы один лишь звук
Один случайный взгляд
Тогда б родился сердца стук
Родился б путь назад

Как хрупка память у ночи
Ей...

Я сидел на берегу лунного океана,
Слушал шум волн,
Забыв обо всем.

Унеси меня, ветер,
Унеси мой разум,
Он как черный тяжелый камень,
Раствори его в солнечных зайчиках
Завтрашнего дня,
Или утопи во глубине морской.

* * *

Мои руки тянулись к рукам вещей,
Которые тянулись ко мне.
Вещи передавали меня друг другу,
Как куколку,
Вдоволь наигравшись.
Так я докатился до вечера,
Когда совсем стал не нужен.

* * *

А ночью перепутались сны.
Я очутился во сне другого человека...

Меркнет молью молитва моря,
Самая синяя, самый соленый сапфир,
И кажется, кричит киноварь
Закатной золы, завуалированная
Под пожар песка и памяти.
Ритмом разлитой ртути
Возятся волны с ветром,
Ленно-лиловой лепниной льются
Горизонты гор громовых, гребни
Древних дольменов. Дымок
Кипарисов капает с кистей
Аллей. Аллилуйя! Аллилуйя!

Тяга таверн, теплая тушь теней,
Звездные зори звенят зазеркальем,
Свесившись сонной солью
На набережную нуара.
Чарки чаек черпают черный
Воздух...