Черные метки

На черной виселице сгинув,
Висят и пляшут плясуны,
Скелеты пляшут Саладинов
И паладинов сатаны.

За галстук дергает их Вельзевул и хлещет
По лбам изношенной туфлею, чтоб опять
Заставить плясунов смиренных и зловещих
Под звон рождественский кривляться и плясать.

И в пляске сталкиваясь, черные паяцы
Сплетеньем ломких рук и стуком грудь о грудь,
Забыв, как с девами утехам предаваться,
Изображают страсть, в которой дышит жуть.

Подмостки велики, и есть где развернуться,
Проворны...

Если бы не воронов метка на челе,
Так бы и лежали мы на сырой земле,
Обнимали родную, долюшку кляня…
Нет, российский подданный, то не для меня.
Не найти сочувствия к слабости, мой друг,
Жизни равнодушия одолей недуг,
Путь держи на просеку через бурелом,
Ты к землице-матушке прикоснись челом,
Вновь на небо синее обрати свой взгляд...
Ну, а что до воронов - сами улетят.

За козла Белов ответит,
Раз героев он не чтит
И в Писание заметил,
Что совсем не в лучшем свете
Предстаёт порой Давид.

То проявит благородство -
Не пронзит царя копьём,
То на женщин поведётся
Иль в предел чужой вопрётся
С невоспитанным жлобьём.

Так ведёт себя порою -
Ангелок пред ним абрек.
Что сказать нам про героя -
Всё в нём, вплоть до геморроя,
Одним словом – человек.

Взять других, те ещё хуже.
У Саула нрав такой,
Хоть сдавай его в психушку,
Жизнь его как погремушка...

С картой зелёной тогда вновь прибывших
Определили в Гесем.
Статус евреев, кочевников бывших,
Стал не понятен совсем:

То ли тот город в провинции где-то
Был им дарован тогда,
То ли в еврейское первое гетто
Прибыли те господа.

Крупный и мелкий с земли Ханаанской
Скот привели пастухи,
Жизнью готовые жить пуританской
В их поселеньях глухих,

Нос не казать в близлежащую местность
И не выказывать вслух
Профпринадлежность свою, ибо мерзость
Для египтян был пастух.

Овцы ли тех...

О рае говорили на земле,
И ангелы срываются с небес
И падают, а тут костер горел,
И был прекрасен первозданный лес.
И мир людей так странно одинок,
Что больше не нашлось иных созданий.
Но все горит. Как ал уже восток,
И мчатся кони черные с заданьем

Спасти роман и Мастера сберечь,
И бал устроить, чтобы Маргарита
Смогла стать королевой, эту речь
Сам Люцифер твердил во тьме сердито.
Хранитель света, нет, не Сатана,
Он просто уходил куда-то снова.
И там была повержена страна,
И...

Как только ночь накроет землю,
Луна осветит небеса,
Степь приласкает легкий ветер,
Притихнет шум и голоса.
Волк одинокий выйдет в поле
Завоет гордо на луну
От ярости и дикой боль
Он вызывает на войну
Того, кто отобрал у зверя
Всю стаю, волчью родню.
Того, кто сотни шкур примерял
Осталось снять всего одну.
Схлестнутся в битве гнев и разум
Схлестнутся пули и клыки
Но метко правят свое дуло
Две окровавленных руки.
Раздастся выстрел, ветер взвоет
Волк упадет на белый снег
Смерть...

Как-то в полночь, в час унылый, я вникал, устав, без силы,
Меж томов старинных, в строки рассужденья одного
По отвергнутой науке и расслышал смутно звуки,
Вдруг у двери словно стуки - стук у входа моего.
"Это - гость,- пробормотал я,- там, у входа моего,
Гость, - и больше ничего!"

Ах! мне помнится так ясно: был декабрь и день ненастный,
Был как призрак - отсвет красный от камина моего.
Ждал зари я в нетерпенье, в книгах тщетно утешенье
Я искал в ту ночь мученья, - бденья ночь...

Мешая кисть в палитре красок,
Сюжет художник создаёт,
И, видя мир душой прекрасной,
Он силу краскам придаёт.

Он вводит новые оттенки
Для моря, неба, гор, полей,
И подмечает взором метким
Всё, что мир делает светлей.

Слова струятся музыкой душевною,
бЕздонный океан заполнив каплями,
и Мысли, собираясь в совершенное,
тебЕ и мне опять подскажут главное...
страНицы оживают яркой краскою
в сознАнии, так страждущем познания...
Стихии над поэзией не властвуют -
сВященное извечно в созерцании...
грЯдущее скользит в них повторением,
плаЩ прошлого - завеса приоткрытая,
бессмЕртен слог с любовью сотворения,
душа в Нем, будто бисером прошитая
любви с Надеждой, веры, понимания
и тоненькОю ниточкой незримого...

В зеркале старец седой
В саване белом явился.
Сердце кольнуло иглой
Образ в меня воплотился.

Страхом повеяло в душу
Холодом жар обдал.
Капли на лбу от душа
Я в зазеркалье попал.

Смотрит седыми глазами
Старец в упор на меня.
Слово о вечном внушает
Ангелы ждут здесь тебя.

Линия жизни трудной
Долгой дорогой бредет.
Здесь за стеной хрустальной
Вечность бессмертная ждет.

Старец, прозрачной рукой
К пальцам моим прикоснулся.
Белый туман с сединой
Лентой густой потянулся...