Чарльстон

Прежде спешил, теперь не спешу
И (кажется?!) жил – о том и пишу…
Ежель солгу – обуздайте синдром,
Нечестное «Я» и дело с концом…

Раньше грустил и снова грущу,
Коль веру ценил – то правду ищу…
В ней нисхожу истерзанным ртом,
Руку веду троекратным крестом…

Много любил и много люблю,
Честь не забыл на весеннем пиру…
Жил на духу как сбывчивый сон –
Отснившийся бег в миражный чарльстон!!!

Не убаюкивая тон,
Не разбавляя дни удачи,
Душа танцует чарльстон.
А как иначе....

Не отвергая, не пленя,
Рисуя чувствами на белом,
Танцует песню бытия
Своим уделом....

Не посягая на других,
Душ затаможенных границы,
Сопровождает в новый стих
Себя крупицы...

В них исполняя листопад,
Кружиться веерами вальса.
И наплевать, что говорят
Из брейк-данса....

Сегодня так. А завтра смех
Заполнить может до предела,
Глядя на сказочный успех
Души удела.

Мой милый, слышу голос твой
И сердце оживает.
Я не люблю тебя. Ты - друг.
Душа об этом знает.
Но сердце не смиряется
С таким моим решеньем:
В груди стучит, как тамбурин
Назло всем соглашеньям:
Как твой услышит баритон -
В груди моей поёт чарльстон,
И под затейливый мотив,
Танцует, душу не спросив.

Но видно этого ему
Бессовестному мало.
Чуть погодя оно уже
Стучать чечетку стало.
Уймись! Прошу! - душа кричит-
Не для тебя он "милый".
Он только друг, хороший...

Пластинка крутится...одна и та же в день.
Затёрта музыка, но шевелиться лень,
Встать и достав свой добрый саксофон,
Им выдохнуть свой личный чарльстон.
А можно и мазурку, был бы раж...
А можно и кадриль, войдя в кураж...
Всё можно, если б не было огней
Зовущих из потёмок фонарей
Под круг их достоверности тепла,
Шагнёшь от них, и тут же кружит мгла...
И нету сил, наверно, у людей
Ступить за круг шаблонов-фонарей,
Ведь только сил для этого даёт
Души "неосторожности" полёт...
И не...

СТАЛИН (1924-1953)

Дошли до Океана,
создали СССР,
народ сражался рьяно,
наслушавшись химер,

доверился чубрекам
и прогорел дотла:
мела по всем сусекам
чекистская метла,

всё врали: жить свободно!
работать не за страх! -
их проклял всенародно
Святейший Патриарх,

отдать, что сердцу близко,
что добыто в страду?
Кому? Максималисту?
Убийце и скоту?

Восстал Тамбов с Поволжьем,
Сибирь, Балтийский флот,
не утихал от дрожи
чекистский пулемет,

хоть разыгрались страсти,
но...

Спустилось небо – ниже низкого…
И серый воздух затвердел…

И дождик
с запахом анисовым
уже – всегда… уже – везде…


И ветер снова обезьянничал,
ломая по листве чарльстон!…

И мокнет надпись: «ВЛАД + АНЕЧКА»
на парковой скамье пустой…


Спустилось небо – на прохожего
и на бездомных
двух собак…

И золотая заторможенность –
внутри меня…
внутри тебя…


И листопад на трассе
корчится,
в кюветы яхонтом соря…

И сердцу – петь и падать хочется!
И это знак. И нам пора...

Не знал, что шепот громче,
чем все вопли…
Мы всё решили. Так сказал твой взгляд.

Квадрат с кругами
на груди прикноплен.
И мы мишени
под чужой расклад.


Давай
прощанье сделаем веселым?!…
Давай на ямы – бросим поролон…

Дай-бог в тебе
прижиться новоселам…
И под чарльстон не слышать
мат и стон.


Давай делить наш мир
журнально-звонко!
Скандал бодрит, как поцелуй в уста…

За выломанный задник горизонта
встает с кривой ухмылкой
Пустота.


И осень смачно пахнет...

Наяву и во сне...
Каждый вдох мой - тебе,
Каждый пройденный мост,
Каждый стих, каждый тост,
Каждый шаг, каждый взлёт,
Мыслей водоворот,
Каждый новый наряд
И любимый твой взгляд,
Каждый вальс и чарльстон,
Каждый крик, каждый стон...
И тихонько шепну: - Мой любимый, сейчас
Себе забери и мой каждый экстаз!
...
Словно жизни глоток в мире жажды
Посвящаю любви миг мой каждый!

08.06.2012г.

Вселенная – поехала и… встала
Меж этажами.
И молчит стреножено.
И я смеюсь, а сам смотрю тревожно
Как всё меж нами
намертво устало…

Как ты устала в толчее вокзала
С невыносимым бешеным ревнивцем.
И спрашиваться подвести ресницы
Как ты устала, боже, как устала…

Рвануться, крикнуть… получить пощечин…
и руки сжать холодные, как льдинки…
Но мост меж нами тонок и непрочен
И я не добегу до середины.

И два тяжелых неподвижных сердца
Утянут вниз – и мне не отвертеться.
И ты меня...

Поймав быстрый ритм, я кружусь в исступлении.
То смелым галопом, то быстрой рысцой.
В душе эйфория, в ногах онемение,
А веер скрывает от взглядов лицо.

Чарльстон переходит в блюз и обратно,
То польку, то румбу обнимет кураж.
Ни цвета, ни звука, ни мыслей понятных,
И лишь пустота берёт на абордаж.

А ветер играет, как марионеткой
Копной разлетевшихся русых волос,
Но скрыта улыбка за веера сеткой,
Как день прячет сотни несбывшихся грёз.

Не знаю, могу ли я остановиться,
Желает и...