Бумажный кораблик

Над страницами – тень счастливых.
Неподвластно счастье морщинам:
Самурай взял в жены дух ивы,
И она родила ему сына.
И при свете бумажной лампы
Золотистыми вечерами
Им казалось, что жизнь отрадна,
Словно детское оригами.
Счастье молодо, но не вечно:
Не погубят – погубим сами.
Самурай овдовел в тот вечер,
Когда иву срубил крестьянин

Сижу зарывшись в груду книг
И повторяю зло и сухо:
Пустая вздорная старуха,
К твоим я шуткам не привык,
Дождёшься ты, наступит миг –
Свинцом зажму кольцо я в руку
И свадебным подарком – в ухо.
Волчицей ты исторгнешь крик,
Но мне не осквернит он слуха,
Пустая вздорная старуха.

Я не смирю свой буйный нрав,
Когда на то имею право,
И все приличия поправ –
Прямой меж глаз и в печень с правой…
О, рвись наружу моя месть
Испепеляющею лавой.
Пока на свете правда есть,
Тебе, мегера...

А глаза наполняются памятью,
Не дано утаить им греха,
Дух и сердце - совсем не бумажные
Примут все, не растаяв в веках.
Примут боль и страдание в радости,
Примут лесть и коварство друзей,
И характер такой непокладистый,
Чаркой горькою песней испев.
Танцевать жизнь истерзанным телом,
Танцевать боль дерьму напоказ,
Оставаясь и добрым, и смелым,
В любви к жизни без всяких прикрас.
Пусть глаза наполняются памятью,
Чистотою не сдержанных слез.
Пусть из дали времен пошлой зависти
Я...

Скользнул по щеке
Солнечный лучик,
Блеснул на столе
Маленький ключик,
В склянке аквариума
Плавает рыбка,
На розовых губках
Играет улыбка.

Глаза распахнулись
И тут же закрылись;
Сны моментально
Из душ испарились.
Надо решать —
С кем мы будем играть,
И что в этот раз
Из себя представлять.

Юности день —
Словно столетье;
Все так огромно,
Покуда мы дети.
Все кажется важным,
Все кажется страшным,
Немного туманным,
А в целом — бумажным.

Мы создадим
Свой миф, свое время...

Мы назначаем цЕну всему сами,
И деньги счастье не дают собой.
Без влаги погибают и с деньгами,
Когда пустыня и палящий зной.

А золото метал довольно мягкий,
Собою сталь не сможет заменить.
Слабо оно для арматуры в балке,
Клинком оно не может острым быть.

А за бумагу покупая счастье,
Бумажное себе его приобретём,
Оно размокнет в дождь, ненастье,
Сомнётся, станет маленьким комком.

Без денег трудно, очень тяжело,
Но всё же можно и без них прожить.
Но если горе в жизни вас нашло...

До души всколыхнуло внезапно
Это чувство утраты земной.
Вороньё прилетело обратно,
И кружит за моею спиной.
Видно, ищут они беззащитных,
Против сильных они не у дел,
В этих взорах пугливо-ехидных
Отразился печальный удел.

Холодает на улице влажной,
Но на сердце горит огонёк.
Для себя и для доли бумажной
Запасаюсь я мыслями впрок.
Каждый вечер хочу умирать я,
Но наутро рождался бы вновь,
Чтобы чувством святым Всеобъятья
Слушать песни свободных ветров.

Устаю я уже понемногу...

Тень в тени...
Во свете - свет...
Им что же промежутка нет?!
Рассвет, закат и полумрак...
Теперь все стерто...
Пусто так.
И занавешен ясный взор.
Мираж - к нему ты устремлен.
А за вуалью дикий смех...
Всего лишь шут...
Шут для утех.
Но ты поднимешься незримо,
Хоть и закован в стали цепь,
Крыла расправишь горделиво,
Но не взмахнуть
И не взлететь -
Свободы не позволит сила.

А оглянись -
Таких как ты
Число большое, бесконечность!
Свободы жалкие цветы,
Её искать мы будем...

"Постой, пожалуйста ,постой!!!!"
Но ухожу без страха, смело
А ты, руками, неумело
Костров ушедшего не жги

Не разжигай костров из старых
Бумажных истин, и устало
Свои глаза не закрывай.
Послушай пенье птичьих стай,
Что реют в вышине далекой
Необозримой и глубокой
Кристальной, ясной вышине
Я там.Ты помни обо мне

Наверно, ждешь сейчас, что вылью боль свою
На белоснежные бумажные равнины,
Но, как и прежде, воскресаю и пою,
Объединяя сущность тщетную мою
С фундаментальной краской мировой картины.

Оно растоптано, непонятое я,
Что так пугало всех игрою превращений…
Но, как и прежде, раздается песнь моя,
Перекликаясь ночью с трелью соловья,
И лечит душу мне мгновеньем ощущений.

Все так же светит солнце в небе голубом,
Тебе, строка моя, беззвучно улыбаясь,
И мир непонятый, в котором мы живем...

Моя Родина, перманентно беременная революциями,
Не понаслышке помнящая кислый запах пороха, водки и щей,
Изрыгает в историю вождей, транспарантов поллюциями,
Сегодня - милости просим на трон, ну а завтра, извольте – взашей.

Вековой мостовой, куражащейся над односезонным асфальтом,
Пившей дожди, бензин военных парадов и кровь убиенных стрельцов,
Чью спину массировали сапогами, шинами, школьными вальсами,
Еще прочувствовать миллионы пар обуви будущих мертвецов.

У расстрельных команд не...