Бумага

Сердце,это любовь...
Сердце,справишься с ней?
В этой белой бумаге звук становится твердым.

Какой мне сад беречь,когда приходит ночь?!
Так увенчай меня строкой,молчаньем,садом...
И дай строке и серебро и ладан
И место невесомое для встреч.
Где шепотом по коже белых букв
Из тонких тканей нас с тобою создавали,
Где говорили в губы мы губами
И забывали что такое речь.
Перекрести меня всей нежностью своей
В полёте снега,в созерцании глубоком...
Кто этот шепот подарил цветам в дорогу...

Твой теплый почерк...
Ветер междустрочен...
Твои слова - иероглифов звучанье...
Сними с меня корону этой ночью
Чтоб отлучить от тесноты молчанья,
Укравшая дыхание и шепот,
Блаженное непостоянство строчки...
Снег рифмы смазал
И оставил многоточья,
Наверное, на будущность бумаге.
И снова в голосе ночном безумен бархат.
Вес бабочки в себе превозмогая,
Где выгибает нежность твою спину,
Где ничего о близости не зная,
Ты ближе, чем ребро, молчанье, небо...
О, медленный язык, глаз...

Дай Бог чтоб не осталась пустота в нас,
Как последняя возможность.
Где имена не кратны, многосложны,
Где "вспыхнет роза на груди креста"!
И ты, в руках сжимающий ключи,
Елей цветения дарующий в ночи,
Где черно-золотых чернил летели звуки
Слогов повторных и резных
(Без Моисеевых страстей)
Они ступали мощью всей
На хрупкость каждой буквы.
В пылинку намертво связав
Наследный звук скрещенной яви,
Где был замешан алфавит
На девственной бумаге.
Нас не хватило на затмение любви,
Нашим...

Гляжу я на остатки ветчины.
Наш пес их съесть, пожалуй, был бы рад.
А мне идеи свежие важны.
Решила:"Быстро сделаю салат".

В салате ананасы быть должны.
Достала фрукт, остался в банке сок.
Кекс испеку, туда желтки нужны.
Куда девать оставшийся белок?

Ага! Безе! Все. Выход я нашла.
Натерла от лимона кожуру.
А сам лимон? Да в соус. Все дела.
Добавить лук, салат готов. Сожрут.

Но лУковица слишком велика.
Вторая половина пропадет.
Хозяек доля вовсе нелегка.
В подливу для...

И наступит итог,
И придёт — понимание.
В то, что цели дорог,
Назначал жизням Бог,
И что в них души Долг,
И что в том — нас призвание.

И в ненужности слов,
Убедимся и будет,
Дух в нас снова готов,
По дороге отцов,
Идти против ветров,
По велению неба и судеб.

И мы первый наш шаг,
Сделав, жить вдруг начнём,
Как герои из саг,
Без приказа бумаг,
И не ждя за то благ,
Всем, что есть в нас рискнём.

И осудят опять,
Как во все времена,
Те, кому дана власть,
В них козырная масть...

Эпицентр мгновения...
Девочка с челкой над изумленными бровями,
С смоляным блеском волос,
А в комнате тихо опадают лепестки хризантем...
И круженье земли опадает...
Прочерком...
Бабочки в лампах обгоревшей мечты царапают время...
Я вижу твои руки, не выронившие игрушку,
И так сильно прижимающие её рукой к сердцу,
Полному несбывшейся нежности...
Садако,
Жизнь чертит свои инициалы ...
Верой во взросление, раненым взглядом...
Безусловным рефлексом – не заплакать в подушку всю в...

Вот звук, и ты встаешь
И, может быть, с коленей...
О, время на висках...
Не перепеть весны!
Ты не срывал цветов,
Ты их цветущей вере
Смотрел в глаза сквозь сон
Весомой наготы.
Игла выводит звук
Над смятою бумагой...
И первый голод строк,
И преткновений пыль...
Царапает твой шрам
Совсем не безымянный,
Что верует в любовь
В чистилище беды.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118062700324

Мы мертвы, когда одеты...

Я зову тебя с собой насытить твоё молчание, любовь моя,
Туда, где черными клавишами бесконечной музыки дышит белое.
Помнишь, как среди обнаженного доверия
Теплый ветер дыханья медленно раскачивал слова.
Лето твоих песен во мне,
Во всех касаниях, что обретали звуки вслед за моею рукой...
Оспаривая право на тебя...
Эта нежность и эта страсть,
Эта грация бабочки,
Этот контур медлительной луны,
Эти губы, что знают все правила поклонения,
Эта поэзия нежности...

Живи молитвами, коль веруешь сама,
Не прячь глаза от тех, кто ищет взгляда тоже.
Людей беда давно попрятала в дома,
И боль в душе ночами часто сильно гложет.

Но дождь придёт опять спасением от мук,
Он смоет страх, твою наполнит верой душу.
Найдётся твой далёкий верный лучший друг,
Кто говорить умеет так, как может слушать.

И письма, те, что не написанные в срок,
Сойдут с бумаги, верно выразив словами,
Что никогда не будет время для тревог,
И никаких преград не будет между вами...

На губах горизонта закат...
Полнотой витальной опасной и ликующей силы...
Отливает жаром медленная трава и приходит тенью стихов кто-то,
Так долго ожидавший меня в сумраке сиреневом...
Между ночными венами и тишиной чиркнул черной спичкой воздух...
Ветер выгибается в танце...
На цыпочках приближаясь к шелестящему воздуху бумаги...
Регистр отточенного карандаша собирает дыхание...
Невесомый разговор...декупаж предсердия...
Луны соскользнувший взгляд - белый автограф, оплавивший нежность...