Бронежилет

Взгляды…взгляды…взгляды…
Купидоновы глаза.
Стрелы…стрелы…стрелы…
Я у мамочки одна!
Мысли…мысли…мысли…
Жизнь приливно хороша.
Счастье…счастье…счастье…
У открытого окна?!
Выйду…выйду…выйду…
На зелёные луга.
Сильно…сильно…сильно…
Где-то плещется река.
Скину…скину…скину…
Ожерелья в неглиже.
Близко…близко…близко…
Вечер близится к луне.
Верю…верю…верю…
Небосвод летит ко мне.
Вижу…вижу…вижу…
Купидон в родной звезде.
Пусть же…пусть же…пусть же…
Заискрится в звёздной мгле.
Челом...

-Вся жизнь прошла короткими гудками…
-Мы можем врать, но как никто реально…
-И даже пропасть из под ног уходит…
-Не всё путём, но скатертью дорога…
-Поверь в меня- я тоже атеист…
-Культурный отдых под бронежилетом…
-Я понял вдруг, что вы не полиглот…
-Меня не бьют, но выживу я вряд ли…
-Бессмертие пришло, но слишком поздно…
-Нет выхода, но выбросят в окно…
-Парламент спит, регламентом укрывшись…
-Он сказку сделал былью на закуску…
-Он думает всегда под фонограмму…
-Полез на стенку...

Соль и спички лежали в шкафу, ожидая баталий.
Май войну отменил, подписали о мире декрет.
Пыл военный угас, и депрессии серое жало
в кожу мягко вошло, разрушая бойцов интеллект.
…Тараканы и лошади вместе с ежами в тумане,
короли и капуста, граненый немытый стакан.
Или небо в алмазах и стадо блаженных в нирване.
И орлы с буквы "к", лев трусливый и глупый баклан…
-Организм не железный,- курлыкал журавликов клин.
Наготове канистру с бензином держал Герострат.
Почки в страхе делили "энзэ...

Я сдал под опись свой АК-а
И, сняв бронежилет,
Увидел в небе облака
И яркий солнца свет.

Не мог узреть его во мгле.
Ведь тридцать долгих лет,
Исправно гнул меня к земле
Титановый карсет.

Я слепо верил, что спасёт
От пуль его броня
И шёл уверенно вперёд
Во глубину огня.

Но жалил яростно свинец,
Хлестала кровь из ран;
И я подумал: «Всё – конец.» –
Подвёл меня титан.

Его осколки впились в грудь
И причиняли боль.
И вот тогда я понял суть:
Что я без Бога – ноль.

Господь...

«Соблюдай постановленья строго,
Выполняй законы, Израиль,
И откроется тебе дорога
В дивный край, завещанный от Бога...» -
Говорил так Иезекииль.

Тот отец левитского закона
В своей Книге всех предупреждал -
«Надо выполнять беспрекословно
Наставления отцов духовных,
Чтоб не есть потом навоз и кал».

(Очень яркий автор, безусловно,
Иезекииль - прекрасный стиль,
Образностью просто нашпигован,
И не одного меня такого
Языком своим он обольстил.

Яша Свердлов, Троцкий и Урицкий...

Слышал я от демократов,
Что покорность за гроши,
Рабство по ведру на брата
Мы впитали словно вата
Всеми фибрами души.

Чуть просохли, тем не мене,
Сколько б нам ни суждено
Грязь отряхивать с коленей,
Не стереть нам в поколеньях
Родовое то пятно.

Хакамады лицедейство
Меня вовсе не проймёт.
Ведь в истории с еврейством
Не за рабство драли пейсы,
А совсем наоборот.

Сорок лет, чтоб сбить гордыню
Что иных грехов страшней,
Пока сами были в силе,
По пескам народ водили
Аарон и...

Из пламени да копоти -
в мир светлой тишины...
Теперь, выходит, Господи,
ты вместо старшины?

Тогда прими по описи:
"калаш", бронежилет,
рожок в кровавой окиси -
пустой, патронов нет.

А гильзы-колокольчики
усыпали поля.
Сперва патроны кончились,
а вслед за ними - я.

Пиши, Господь: солдатское
исподнее белье,
душа моя арбатская
и тело - без нее...

Каменным монстром застыло время,
Всаднику точка опоры - стремя,
Власть облачила брюхо в бронежилет.
Мрак рассекают зигзаги молний,
Крик нарастает в морях безмолвий,
Слово - не пуля, защиты от слова нет.

Сор из избы выметают швабры,
Рыбам немым сушит ветер жабры,
Рты перекошены мукой от лютых бед.
В душах людей полыхает пламень,
Первым Иуда в нас бросил камень,
Ложь стала символом этих позорных лет.

Прими свой крест, Россия,
Неси и не роняй!
Сердца людей босые
Построже охраняй...

Я захожу в вагон, я беру билет.
Кондуктор не спит: он злобно глядит мне вслед.
Окна открыты, но ветра почти что нет
В Трамвае, Который Везёт Меня На Тот Свет.

Рыцарь меняет кольчугу на бронежилет.
Маги сзывают последний Белый Совет.
Каждое утро я вижу на облаке след
Трамвая, Который Везёт Меня На Тот Свет.

Так продолжается сотни безумных лет.
Каждый, кто сел сюда, почти что поэт.
Едут шестёрка червей и крестовый валет
В Трамвае, Который Везёт Меня На Тот Свет.

Я закрываю глаза...

Милая,
верни меня: к теплу…
Я войною весь заледенел.

Я служу не сердцу, а баблу.
И жовто-блакитний сатане.


Лед на мне. Он как бронежилет:
ни штыком, ни пулей не достать…
Можно до кишок заледенеть.
Можно убивать.
До двух… до ста…


Я полгода смертью здесь дышу.
Я полгорода спалил к чертям.
Нарезая улицы в лапшу…
В хлам шинкуя:
то детсад,
то храм…


Я блюю и я молюсь — с брони…


Милая,
открой конверт… открой…
Вот ключи от сердца. Поверни!!
Да не так. А...