Бормочет чайник закипая

В вечерней тишине
Фейерверк цветов.
В нем слышу
Музыку созвучий.
Их аромат
Волной пахучей
Дышал и таял,
Словно звук певучий.
Я чувствовать его
Всегда готов.

Ветер.

Ветер бьет
Фонарем,
Барабанит стеклом.
За столбы задевает
И что-то
Бормочет.
В небе злобным
Крылом
Тучи гонит
Кругом,
Словно злобу
На мир этот
Выместить
Хочет.

********
О,Солнце!
Ты,Великий чародей,
Теплом
И светом
Одарившее людей.
Когда от нас
Уходишь ты
Пора настанет
Темноты
И пустоты...

Сибирь - раздольная страна.
И в центре той Сибири
Девчоночка одна росла
Глазенки, как сапфиры

Ей имя было Суламифь,
Но Председатель - гнида:
"Какая, нафиг, Суламифь,
Ты будешь Степанида.

Одна на всех у нас страна,
Равны все поголовно.
И ты не думай, что вольна
Плевать народу в морду.

И, приподняв со стула зад,
Зашедшись от бронхита,
Вручил ей сухо аттестат
На имя Степанида

А в сердце аромат олив
И бьется имя Суламифь.

***

II
А вскоре началась война
Мужчин...

Ветер бьет
Фонарем,
Барабанит стеклом.
За столбы задевает
И что-то
Бормочет.
В небе злобным
Крылом
Тучи гонит
Кругом,
Словно злобу
На мир этот
Выместить
Хочет.

Сырые сумерки нещадно день глотают,
И ночь крадется в тишине.
И, когда люди вскоре засыпают,
Становится спокойно мне.

Моя родная ночь, ее люблю я:
Так безмятежно тихо, хорошо.
И лунный блик, как след от поцелуя,
Ласкает бережно мое лицо.

Малейший шорох слышится в ночи, как песня.
И сердце замирает, слушая его.
О ночь! Как ненавижу день я!
Мне в нем не любо ничего.

А ты – мое спасение от света,
От суеты, от шума, от людей.
Твоим теплом холодным я согрета.
Тобою спрятана от...

Что-то думает, что-то бормочет,
Наводя на реальность туман;
Полу-истина, пол-уобман,
И плохой, и плохим быть не хочет.

И кончиною смерть признаёт,
И до судорог пьёт на пирушке.
И в бессмертие верит своё,
И цепляется за побрякушки...

Нежно-розовы облака
На рассвете и на закате.
Пеной розовой волн бока,
Опадая, песок лохматят.

Водопады звенящих брызг
Кружат в розовом вихре танца.
Гладит кожу прохладный бриз.
"Извини, нам пора расстаться".

Слезы градом. "Не плачь! Прощай!"
Осторожно прибой бормочет.
Расставания боль-печаль
Тонет в бархате южной ночи.

Всхлипнув, двери вокзала устало
Пропустили в утробу фойе.
Возле касс – наказание – валом
Отбывающих прочь в сентябре.

Свет рассеянный льёт мимоходом
Из высоких витражных окон,
Опуская на плечи народу
Неизбежность, пройти на перрон.

Объявление скушало звуки,
Расшифровывать – тот ещё труд.
И оттянуты сумками руки
В толкотне человечьих запруд.

Тётя в форменной синей пилотке
Очень строго глядит на багаж.
Впопыхах кто-то мчится за водкой,
Чтоб хватило до Питера аж.

А в вагоне...

Матушка-земля, спаси,
Род “блаженных” на Руси!
Коли их средь нас не будет –
Превратятся в волков люди…

***
Зря выдумывать не стану,
Знал, когда-то, я Ивана:
Пива он не пил, не дрался;
Ходил, вечно улыбался;
Жил, не ведая печали –
Все его ”блаженным” звали.

Кто жалел его, кто странным
Чудаком считал Ивана
(Говорят, он духов видел),
А был тот, кто ненавидел.

Кликали его Егором:
В жизни он немало горя,
Как полынь-воды, напился -
Вот на люд и обозлился.

Как Ивана...

А
А потом нагрянем в гости
К Мишке доброму в берлогу
Вытрем ноги у порога
И почистим даже хвостик.

Н
Да, берлога – просто класс!
Всех вместила, сразу, нас.
Ай да Мишка, молодец!
А ещё, он – сказок чтец.
Нам рассказывал про сны.
Были все удивлены:
Что ни сон, то чудо – сказка.
Захотели спать все глазки.

А
Да, берлога. это классно!
Да ещё когда и сказки!
Можем даже потерпеть,
Если будет он сопеть!

Н
Пусть сопит и машет лапой.
Иногда бормочет ляпы.
Мы подскажем, если он...

Абрамович, конечно, ни в чём не виновен!
Такое для нас давно уж не внове.
Ростехнадзор что-то там бормочет.
Абрамович не виновен, что он Абрамович!
20 июля 2010 г.