Бывшая душевность

А где-то Слон проснётся моськой
Признать собачливость свою,
Во имя безопасности в авоське,
Учиться радоваться звонко житию.

И в сновиденьях будет потрясён:-
В телах собачьих здесь не он лишь,
Крутя реинкарнаций колесо,
Дивясь на свой четвероногий облик!

Вот Чапа ковыляет бывшей уткой,
Потерянно жуёт Лахудрик ус,
Дружку-киту,подчас,признаться жутко,
Как горек Чижика ревнивого укус!

Свою червивость Генри грустно помнит,
Порханья Шарик чувством не забыл,
И таксе...

Октябрь-могильщик не чурается лопаты,
По воле года, за умеренную мзду,
Готов он так прикрыть останки брата,
Что если будут рыть, то не найдут…

Целуй же крест, пока ещё есть силы,
Смотри на лик и слушай перед сном
Не «Отче наш» и «Господи помилуй»,
Но мой апокрифический канон.

Язычнику и бывшему седьмому
«Достойно есть» не гимн во славу дев,
Но миг, скользящий в необъятный омут,
В котором всем страданиям предел.

Усопших не поднять знаменьем крестным,
Не вызвать смерть...

Ты одна на свете! Осень расписная!
Гонит тучку ветер, силушкой играя.
В золоте березы модница таится.
Ввысь гляжу с тоскою перелетной птицы.
Там за облаками, в небосводе синем,
Думушка клубится о моей России.
О полях, закатах, и траве зеленой,
Где бродил когда-то с ветреной Аленой.
Помню, обнимались мы в кленовой роще,
Целовались страстно в ожиданье ночи,
Ставили палатку, под гитару пели,
До утра картошку и пекли, и ели…
Кружат в сердце алых листьев хороводы,
Я не юн, но все же...

Не жалей меня, милая. Сердцу любить не прикажешь.
Если молвить не можешь простое, еврейское имя.
Ты сидишь на крыльце, ты тихонько поешь или вяжешь
Знак подсолнечный пляшет на лбу, выводя: берегиня.
Сколько зелени, милая. Травы нежнее холстины.
Сколько света. Пропитан им воздух, как Греции ткани.
Золотое руно, о котором нам пели эллины
Греет русые волосы, с рыжими переплетая.
Ты молчишь. Здесь когда-то рассыпались споры обиды
И ценнее всего теплый хлеб и умелые руки.
Я не...

Кто-то однажды придумал
Странное слово «Друг»,
И все как-то сразу роднее
Стали «друг другу» вокруг,
Но только никто не понял,
Как его применять,
И каждый свою приставку
Начал к нему подставлять,
И вот, что у нас получилось,
Здесь даже не хватит слов,
Вчера он был «лучшим» другом,
Сегодня стал «злейшим» врагом,
А вот, есть такая приставка,
простое словечко «По»,
Была у меня «ПоДруга»,
Стала «Подруга» Его,
Ещё есть такие приставки:
«мой верный», «мой преданный» друг
«заядлый», и...

Я любил в своей жизни женщин,
Только трех мне дала судьба.
Грешной ночью с тобой повенчан-
Ты четвертая у меня.

Снегом чистым укрыты стежки,
За окном золотит сосна.
В бриллиантовых снег сережках…
…ты четвертая, но одна.

Выпив эль с твоим нежным вкусом,
Кругом в пляс летит голова.
Словно стал я юнцом безусым,
И поэтом, шепчу слова.

И откуда сплетенье рифмы,
В бархат выкрасил цвет зари.
И без удержу в сердце ритмы:
Твоя грудь у моей груди.

Полнолуние глаз прикрыто...

Может свыше есть причины,
Может случай или нет -
Происходят VIP - кончины
Через ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ лет.

Фридрих Энгельс* умер вроде
Сто пятнадцать лет тому,
Но ещё по миру бродит
Красный призрак** - чур ему!

Ученик его симбирский, ***
Вдохновитель Октября -
В мавзолее поселился
ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ лет спустя.

Через столько, не иначе,
Выдохнув в последний раз,
Отошёл на " ближней даче" ****
Вождь народов, ровен час -

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ, пролетело
Время быстро - клич, не клич -
И...

Задушил я любовь… всю навек погубил,
Странных мыслей пургой остудил знойный пыл,
Заковал себя в цепь злых сомнений и дум,
Стал пустыней тоски, как мертвец Аралкум.
Ветры бывших морей ураганом солей
Отравляют наш мир – мир тревог и страстей…
Где надежды река, что способна вернуть
Море светлой любви, переполнившей грудь
Чувством нежной мечты и ревнивых забот,
Ослепительных звезд золотой небосвод?..
Так убил я любовь… подавил в себе боль,
И в душе пустота… и не ясно мне, сколь...

Перо гусиное, бумага
И колыхание свечи.
Усталый взгляд седого мага
Куда-то в даль глядит в ночи.
В ладонях сжатая бородка
Вся измочалена вконец.
Он знает точно, что короткой
Тропой спешит судьбы гонец.
Рисунок смысла не ложится...
Бумага ждет последний штрих.
Как же сумело позабыться
Заклятье нужное в тот миг,
Когда оно настолько важно,
Чтоб сохранилось на века
Все, что отстаивал отважно
Еще ходя в учениках.
Он сотворил знаменье к двери,
Поставив времени заслон.
Ну вот! В какой...

Всё чаще стала грезиться и сниться,
Как северный бальзам от здешних ран,
Далёкая культурная столица –
"Венеция" романтиков-славян.

В плывущем аромате никотина,
Глаза прищурив, сквозь туман и яд
Разглядываю старую картину,
Где кем-то был написан Петроград.

Пусть в прошлом сникла молодость скитаний,
Коньячных вечеров и бывших жён.
Но сбрендившим упрямством расстояний
Сегодня, как и прежде, заражён.

И в зимней песне ветра-драматурга,
И осенью в тоскующей листве,
Всё так же я...