Били

В разгар жатвы и сбора пшеницы
Неработающий назорей
В филистимском селе появился
Повидаться с женою своей.

На себе притащил он козлёнка
И сказал: «Войду в спальню к жене.
Для меня голосок её тонкий
Корабельных канатов прочней.

Гименей мне бессрочный дал пропуск,
Обязательством прочно связал»...
(А до пропуска, стало быть, просто
Он к девице в окно залезал.)

Тут отец на пути как собака
Неожиданно ставит заслон
(Филистимская рожа, однако,
Как от них натерпелся Самсон...

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова*,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С женским полом поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...

У фонтана умер голубь
Падал ночной дым
По брусчатке били звезды
Плакал вечный Рим

Било небо в набат ночи
Летела жизнь красивым сном
На липах налились почки...
Глаза голубя налились льдом

Не сегодня и не завтра
Теперь только никогда
Покормит седая Марта
Седого голубя

Миг картавый счастья
Остался только дым
Качались звезды и смеялся
Вечный юный Рим

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли снежная пыль,
Или...

- Почему опять в колено, правое, непременно, в
самый ненужный момент,- кричал он, выбрасы-
вая трости с балкона, на головы проходящих,
виртуально, не больно, поэтому веселящих, ре-
ально, зевак.
- А ты думал как, путешествовать в другие миры,
необходимы жертвы, солнечного сустава.
- А Вы, Вы, смогли б, переступать порог и добы-
вать, то, что попадёт в рог (изобилия).
Потягивая из бокала, вино: «Милое, сладкое, оно,
терпкое, бил и я, или меня били, тревожили, хо-
ронили, при жизни...

У Судьбы тяжелая рука,
и, людьми играя постоянно,
то вдруг вознесет за облака,
то уронит наземь бездыханным.
Может быть любимчиком любой:
полной чашей дом, веселье, счастье
а потом, заброшенный судьбой,
все, что есть, утратит в одночасье.
А иного вознесет Судьба
из конюшни, или из сортира,
и посадит на престол раба,
чтобы правил с трона целым миром…

ПРОЛОГ. ЗА 4 ВЕКА ДО ИСХОДА
СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:
Из калитки царского дворца
скороходы мчаться в храм Амона,
вызывают...

-Резать, не дожидаясь перитонита, - кричал Ни-
кита, оперировал пространство и время (со все-
ми полями, и взаимодействиями, не смотря на
последствия, не терял секунды, действовал быс-
тро и остроумно, как скальпель, тремор рук, ус-
покаивал, вышибал клин клином, вот такая бы-
ла картина, гравюра, а Нюра, не была дурой,
подглядывала, за его проделками, и нам, внут-
ренним органам докладывала, туда, куда надо,
и получала, мармелада и плитку шоколада, лю-
били сладкое, мать родную...

Бедность брела, влачилась, (бычилась), была чи-
ста, прекрасна, своей изящной пустотой, непри-
стойностью, содержания, пародировала сама се-
бя, личные притязания, прятала светоч, свой, под
сосуд, (и не надо прошу никаких уд, хотя бы на в-
ремя, развяжите мне руки (кричала), ремни, и не
стучите по моей голове, в моё темя, потеряете зря
время или найдёте тару, (объём с пудом слёз и с-
меха, тут или там, прореха? Абрам, копал себе я-
му, в пустыне, не хотел лежать в сырости после с...

Пишу стихи - не только засветиться,
Чтоб знали люди о кромешной тьме,
О шахтах Севера и Воркуты зарницах -
Свой жар сердец мы дали мерзлоте...

Мы жар сердец вложили в эту землю,
Мы растопили вечные снега,
Другую жизнь я в корне не приемлю
И Воркута всегда мне дорога!










Поезд на Воркуту...




Путь Воркутинского шахтёра,поэта Севера …

Я в подземелье путь проторил свой -
На «Комсомольской» сотни километров,
Люблю подземный рай горняцкий свой ,
Здесь...