Били

Любовь забыть нельзя то Бог, Иуда поцелует,
нам подскажет, единственный, из смертных
удостоен, тем к Богу приближенью, уже
за это святость получил? а те, что били, пред
рыспятьем, что с ними, а с Понтием Пилатом,
что, а те, что гвозди забивали, а сотник, что
копьём пробил, стал вдруг святым? вопросов
много, где ответы, Грааль наполнил, руки он
обтёр и что, а Крест тот свят, а Плащаница, а
чудо не ищи, ты чудом тем и стал, рожденье
человека, пьедестал.

Да нет же... волны сильно берег били,
Да нет же... в шторм попал.
Прости, что я тебя обидел,
Я этого не ожидал.

Да нет же... нервы, просто нервы,
Да нет же...ты поймешь меня,
Все есть у этой жизни-стервы,
Все, к сожалению, не зря.

Да нет же... я верну надежду,
Да нет же... только в это верь.
Уже вхожу в твое я тяготение, как прежде,
Пожалуйста, не закрывай в подъезде дверь...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Угольные дали , горизонты –
Мы вскрывали шахтные поля.
Помню я и климат тот шахтёрский –
Потом пахла Родина моя…

Угольная пыль везде забилась,
В голове , в ушах и в волосах,
В выходные шахта ночью снилась,
Пыль скрипела молча на зубах…

Воркута заснеженная дремлет,
Белое безмолвие молчит,
А в душе то свой - особый трепет,
Сердце лишь горняцкое стучит …

Здесь судьба народная решалась,
Много раз решалась на корню,
Воркута лишь сказкою осталась,
О тебе я Родина пою …

Приезжал...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Мытари подрались с фарисеями
«Все равно мы вас, гады, одолеем! Блин!»
Долго фарисеи били мытарей
Те не дрались, смотрели на Спасителя

А Спаситель смотрел навек спасенную
На спасенную Магдалину восхищенную
Только она одна жила в Любви воистину
Она стала первым Апостолом Спасителя

В женщине любовь главнее разума
Чувства возникают раньше, чем замыслится
Женщина идет за Ним без памяти
Вера в ней бесконечная и чистая

И омыла она слезами ноги Учителю
Вытерла косою своей неистово...

Заглянули гады в гости,
Гады в образе людей.
Перемыли мои кости,
Наследив в душе моей.

Не ругались, всё культурно,
Было и без грубых слов.
Обьяснили что я дурно,
Вёл себя в стране из снов.

Что в ней пел немелодично,
Что не тот на мне наряд.
И что это неприлично,
С моим рылом лезть в их ряд.

Не люблю я их, ведь гады,
Бесхребтные совсем.
Продадут за звон награды,
Не побрезгуют ничем.

Заглянули в гости гады,
Не по сердцу был я им.
И они в сердцах с досады,
Меня словом...

Она перестала пить коньяк по утрам, потирала
бока, чесала ладони и нос, теряла сознание, спрос
на алкоголь не падал, на её место стали другие,
лихие люди, те, что с моторчиком, варенье трес-
кали, безутешны были или били друг друга,
одним слово всё шло по кругу, рагу, этим заку-
сывали, поднимали рюмки, разбивали их об пол,
ничего, что дороги ни это важно, важны они,
прошли дни, года, можно сказать жизнь, по-
тому, что бежала, быстрей время, ускорялось,
болела печень, эссенциале, уже...

Надоели им параллели
От неизбежного невозможно уйти
Они судьбой как хотели, вертели
Не давая друг другу пройти.
И верша род мирозданья
Создавали в пространстве метели
Били в грудь себя два создания
И не знали, чего же хотели.
Ковыряя планету беспечно
С тонких нитей паутину плетя
Понимали, что все здесь не вечно
Не для них наша Земля.
Может ветер потушит их души
Или море к себе заберет
Они тебе говорят прямо в уши
Просто так из них никто не уйдет.

Мы одной с тобой КРОВИ--
Крикнул Маугли всем,
Кто напрягся в погони
Осуждения цен--
Цвета, запаха, кожи,
Их владельцев и быт,
Кто глядит однобоко
Из конфессий слепых
Чья незрелая чаша
В преклоненьи огню
Обожжёт их же пальцы
Сквозь осуду-дыру.

Мы одной с тобой крови--
Поднял чашу он вверх.
И плясал язычками
В чаше огненный цвет.
Кто почувствовал --сдвинул
Ближе чаши свои,
Чтобы ярче горели
Над планетой Огни.
Кто свою только видит,
Осуждая других,
Тот, конечно, задвинет...