Белоснежная купель

Когда нет темы и сюжета
Я пью вино, жую шашлык…
И Сытость налагает вето
На жаждущий катрена клык.

Дух стихопийцы замер в теле
Любителя нескучных игр,
Но плещется в святой купели
Тщеславия опасный тигр.

Зверь надоедлив и коварен.
Не людоед, но любит лесть:
Боится хищник, что бездарен –
Сырую, с кожей, может съесть.

И значит, и в золе мангала
Шампур начертит пару строк,
О той, которая мечтала…
О том, который одинок…

Как полноводная река
С небес потоком грустным заструится,
Дождей серебряных вселенскую тоску,
Библейским голубем надежду нам неся,
Кормилица-земля с времён всемирного потопа не боится.

Не многословен пафос лихолетья,
Всплакнёт тихонечко Создатель,
И малое дитя грозы весенней - дождь грибной - земля впитает,
Словно рачительный хозяин в гости приглашая,
Лесные дали напоив студёною водой.

Природа, озорно играя,
Громовым раскатом подлунный мир предупредив,
Прохладного дождя...

Дышат ласкою волны,
Окунулся в купель закат…
Просыпается в полночь
Мир таинственных врат…

Серебристой тропою
Устремилась с высот Луна…
Море тихо откроет
Ей объятия дна…

Словно гвОздики, звёзды
Небо держат, огни включив…
Оторвавшись от грозди,
Не теряйся в ночи…

В небе солнечный диск,
В поле колос возник.
Сильный мой, Казахстан,
Ты могуч, спору нет!
С самых давних времен
Слава наша растет.
Гордость свыше дана нам,
Мы - казахский народ!

О, мой народ! О, мой Казахстан!
Я твой цветок. Даст Бог цвести всегда.
Ты велика, от Каспия до Иртыша,
Родина любимая - светлый Казахстан!

В дальний путь устремлюсь,
Но к отчизне вернусь:
Позабыть не смогу
Наш единый народ.
Принимай, Новый Век,
Нас, извечных друзей,
Нашу ясную купель
Суверенных...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Ты волен? Вы вольны?! А мы
Вас ждём дождливой ночью в скалах…
Нас часто измеряют в баллах,
Считая злым безумством тьмы.

Не счесть имён: тайфун, цунами,
Лавина, паводок и сель…
Но ни молитвы, ни купель
Не в силах властвовать над нами.

Убог и жалок ваш апломб:
Плотины, зонды и прогнозы.
Смеёмся мы – грохочут грозы;
Шалим – в глубинах катакомб
На зрителей сползают своды.
Нам весело – не скучно вам!
И злые дети ходят в храм
Всеядной Матери Природы.

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Сара, жена Аврамова, родить не могла ему.
Оба довольно старые, видимо, потому.

***
(Вот и окончилась чудная сказка,
Вещее слово, живые ключи,
Где повинуясь волшебной указке
Мчался к любимой дурак на печи.

Меч-кладинец, ты сегодня в ударе,
Сколько слетело голов…
Остановись, пока в сладком дурмане
Не наломали мы дров.

Память, найди мне лазейку как выход
Из подземелья, где воздух глухой,
Где над сокровищем чудище дрыхнет,
Милой моей охраняя покой.

Из раннего...

***
Всё...

Эхо движется над тенью
В млечный городок любви
Изумляет звёзды медью
Царством огненной зари
Буйством утренней свирели
Соловьиною тропой
На пути искрят купели
Эхо тешится игрой
Тихо умиляет смехом
Громко шевелит покой
Между горем и успехом
Круто тянется рекой
То взвивается в сознании
Мелодичностью души
То рыдает в ожидании
Неизбежности судьбы…

Ласкало ухо слово «господа», в нём было всё от имени Иисуса,
А мы его топтали без стыда, с ним высший смысл, достоинство, искусство!
Взрывали церкви, хаяли Христа, вели к обрыву белых офицеров,
Порвав шнурок нательного креста, сгубили речь, утратили манеры!
Что удивляться, если матюки, летят в лицо бесстрастно и прилюдно,
Нас в бой вели отцы-большевики, фуфайку дал какой-то опер нудный.
Страна воров, такой ты не была, сегодняшние тоже преуспели,
Схватить пирог с Российского стола и...