Бело-розовый

Мой Ангел улыбнулся в дымке белой,
И с горной кручи машет мне рукой.
Быть может в жизни что-то не сумела,
А что-то отдала кому с лихвой.

Пусть будет небо вечно голубое,
И пусть на нём вальяжат облака,
Придёт пора и мы взойдём с Любовью
Все с чистым сердцем в выси, а пока

Пусть Свет Любви немеркнущий и ясный
Пронзит лучом дающего тепла,
И в каждом сердце вспыхнет безопасным
Пожаром очищение до дна.

И вспыхнет так, что в небо голубое
Сиянием зари пойдут лучи.
По лучикам взойдут...

Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье и оно — страданье.

Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.

Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращен в мое воспоминанье.

На белом свете можно жить
и о прошедшем не тужить,

но после смерти, вот вопрос,
который ставится всерьёз:

где будет грешный человек,
проживший не для Бога век?

Тьма и свет. Восход и закат...
Счастье и горе. Жизнь и смерть...
Радость и грусть. Явство и яд...
Слёзы и смех. Свобода и сеть...

Было и будет. Нет и есть...
Черное-белое. Приземленность-мечты...
Холод-жара. Любовь и ненависть...
Это же я и ты!....

Была короткой жизнь у снега,
И вот он тает под дождём.
Нетронутым, он долго не был,
След кем-то был проложен в нём.

Шум автострады, грязной кашей,
Снег став, летит из под колёс.
Теперь уже никто не скажет,
Что он красу нам в мир принёс.

А вечером вчера, как в сказке,
Он падал плавно к нам с небес.
Весь мир зимою был обласкан,
Спал очарованный ей лес.

А по утру тепло и дождик,
Прогнали сказку, сделав грязь.
И снег став лужей, злит прохожих,
Из под колёс водой обдав.

Не...

Не говори ни слова -
Глаза открыли дали!
И неба голубого
Осколки засверкали!

Коварные, как омут -
Вдруг всполох языками!
Огнём неугомонным
Вглубь неизвестность манит!

В воздушном платье белом
Весна бежит по лужам!
Дурманом сладким ветер
Влюблённых в танце кружит!

Начать с листа, где снова бело,
Все прошлого спалить черновики.
Без сожаления и смело,

Чтоб не осталось ни одной строки,
От рук унылого поэта.
Прощай, пророчество ночной тоски.

Миг остаётся до рассвета,
На письменном столе ждёт белый лист,
Он дожидается сюжета.

В котором вдруг всё оживёт на бис,
Где строчки запоют, танцуя твист.

Над землёй малиновая шаль.
Пропиталось пространство жасмином.
Молодого месяца сталь
Неба ткань прорезала криво.

Об единственной милой огнём
Грудь щемяще страдает гитара.
Разгоняет пленительный сон
Душ влюблённых вечная драма.

Боль натянутой чувства струны
Зажимает в тиски оголённо.
Крылья белые ангел любви
Распростёр во всю ширь в мире тёмном...

На белом свитере зимы оборванная нить повествованья.
Укутаюсь в вечерний свет, метель и чай,
отчаянье
и случая холодный поцелуй.
Печать печали,
недопитое вино в бокале полнолуния;
распятый без креста, расстрелянный без пуль,
шлю письма наугад –
но в них – ни строчки, только знаки препинания –
и леденящий взгляд –
для маскировки.
Как поиск расставанья –
расстоянья белых пашен,
пейзаж
с молитвой синих губ.
И страшна
красота обмороженья
до раскаянья.

Неба чёрного безмолвие,
Перестали звёзды петь.
Тишиной оно наполнено,
В нём паук раскинул сеть.

Паутина словно трещина,
В центре белый паучок.
Небом радость нам обещана,
Не нашёл я к ней дорог.

Небо в белой паутине,
Вижу я её один.
Паук смотрит — сердце стынет,
Паук — Злобы господин.

Небо наше паутиной,
Он стремится всё закрыть.
Души, ниточкой незримой,
Наши с Злом соединить.

В паутине сквозь просветы,
Видно нам ещё звёзд свет.
Там, средь них блуждает где-то,
Нашей...