Баллада о сгоревшей любви

Как взвилась та стрела! На излёте
Присмотрела себе место в болоте
Вязком, гиблом, к тому ж – торфяном…
Где уж тут золотые палаты,
Ни купеческой дочки, ни злата,
Но какие лягушки кругом!
Хошь не хошь,
А судьба – не игрушка,
Выходила царевна-торфушка,
Только вовсе не царских кровей.
Стан девичий да руки в мозолях,
Нагорбатилась за день на поле –
Ах, гармошка, играй веселей.
И гармошка играет, играет,
Тешит душу и страсть распаляет-
Без стакана – пьянее вина.
На заре те же чуни и...

Умер старый вояка,
Протянул, сколько мог.
Время вышло,
Однако,
Что-то в горле комок.
Не двужильный, не вечный,
В переделках бывал.
Жить бы дольше,
Конечно,
Только грех не давал.
На второй, на германской,
Столько видел всего,
Да и был-то – не мальчик,
А сломало его.
На Зееловских высях
Еще крепок, высок.
Подломился, и высох,
И пропал колосок.
Там в крутой, в рукопашной,
На него под конец,
Лез с сапёрной лопаткой
Мокрогубый юнец.
Видел смерти любые,
Но больнее вдвойне
Те...

И до хрипа и до вздоха
К микрофону всякий лез,
Так, что корчилась эпоха
От пророчеств и словес.
Громы-молнии метались,
Доставалось этим, тем…
Натерпелись,
Намолчались,
Дайте высказаться всем..
Посреди досужих мнений
Поминая всуе честь:
- Демократией заменим
Всё, что было
И что есть.
Совесть – лучшая основа,
Вся надежда на неё…
Пригляделись – сверху снова
То же самое жульё.
Ах, народ да населенье,
И куда же завело?
Пьянка – лёгкое веселье,
Да похмелье тяжело.
Видно вправду...

Жизнь, конечно, причудлива,
Впрочем,
Не всегда этот поезд был точен,
Час и два для него – пустяки!
Умирали в нём,
Было – рожали,
Но с восторгом его обожали
Поросята, студенты, мешки.
И при всей затрапезности вида
Теснота – ну какая обида –
Третья полка, газета и сон…
Восставала шумливая пресса,
Что давно, мол, отстал от прогресса,
Но пылил за вагоном вагон.
И порой выдавались моменты,
Когда ехали интеллигенты,
Зажимая стыдливо носы.
Но встречали тот поезд, как друга,
Все коровы...

На грязном перроне вокзала,
Почти перед самой Москвой.
Потёртая скрипка страдала
Нездешней, щемящей тоской.
О чём она? Господи Боже,
Кто мог её так научить,
Кто дал это право прохожих
Тоской волновать и лечить.
Ответ не сойдётся с вопросом.
В морщине у тётки слеза.
Чего она шмыгает носом
И трёт рукавами глаза.
Торгует черникой, смородиной,
А то и картошкой враспыл.
А этот «Прощание с родиной»
Какую поляк сочинил.
И ведь не ошибся ни разу,
Летает смычок и поёт.
Косит...

Без жены, как и без мужа,
Трудно жизнь прожить свою.
И конечно, дом всем нужен,
Чтобы содержать семью.
Стены, крыша, всё такое...
Но задумайтесь о том, -
Без дверей дома не строят!
Без дверей и дом не дом!

Можно верить и не верить,
Можно помнить и забыть.
Но вопрос - какие двери?
Это быть или не быть!
Дверь поставит точку в споре,
И не пустит в дом воров.
Дверь дорогу в мир откроет,
Лишь бы ты шагать готов.

Дверь - лицо квартиры вашей,
И должна изящной быть.
Выбор двери...

На работу придорожной рощею
Люди шли – кто с мыслями, кто без.
Вдруг с утробным лаем псина тощая
Выскочила им наперерез.

Люди тормознули, шансы взвешивая:
Вот он, в двух шагах от них, вокзал.
«Да она, наверно, просто бешеная!» -
Кто-то в нетерпении сказал.

«Бей ее, а то сейчас набросится!»
«Люто лает, аж до слюнных брызг!»
… Но над суеты разноголосицей
Жалобно взлетел щенячий визг.

Шум затих. Все повернули головы:
Под кустом, на травянистой кочке,
Копошились маленькие, голые...

Улицы все уж пусты,
Все переулки для него …
Снова он один,
Он – и тень его.
Улицы все уж пусты,
Все переулки для него …
Медлить иль спешить – не для чего.

Припев:
Как бы вернуть назад
Времени жесткий ход,
Мир, как цветущий сад,
Он бы сделать мог.
Но … только бы возвратить
Миг, что ушел давно,
Как изменился бы мир!.. Не дано!

Годы летят чередой.
Уж десять лет он сторожит
Наш ночной покой
Вновь и вновь в тиши.
Годы летят чередой.
Уж десять лет он сторожит
Тех, доверьем...

Лежу я на земле сырой
Спокойная ночь меня обвивает
Нашел наконец-то я вечный покой?
Иль снова душа улетает?

Трава поцелует, огреет росой
Холод подарит сырая земля
Лежу я на теле царицы босой
Под траурным взглядом ее короля.

И тихо в ночи стонет чья-то душа
А слезы ее здесь зовутся дождем
Дождь накрывает меня, не спеша
И вот теперь плачем от боли вдвоем.

И тихо как в снах мертвеца
Ничто не тревожит здесь сказочный лес
Забыты давно здесь слова мудреца
И лишь ручейка слышан...

слепой придворный музыкант
играет скрипичное рондо
для печальной покинутой королевы
разоренных владений безвластных
изнывает непроглядной тоскою
одинокая ночь бесконечная

в тронном зале глубинный полумрак
отраженная гулкость мраморных плит
лишь трепещут вьющимися переливами
желтые языки пламени свечного
огненными лентами
из тьмы выхватывая
образы на старинных картинах
их рам позолоту
бархат тяжелых гардин
стальной холодок оружия
развешанного на стенах
смертоносными лезвиями...