Баллада о первых поэтах

В поле моём вспаханом
Молния громом трахает,
Дождь, как стена, в небеса
Давит и льет без конца,
Солнце в затылок светит мне
Я, словно крест, божий свет.
И хохочу, радуюсь,
Нет никому не жалуюсь.
Дай же мне Бог искренне
Радости дней неистовых.
С левой руки – в правую
Радуга цветом радует,
С красного к фиолетовому,
Радует мир поэта так.

Вначале я поэт - потом мужчина,
Вначале в ход сонет - потом перина,
Вначале пачка рифм - потом бюстгалтер,
Вначале четкий ритм - потом лишь стартер.

Единожды любя, другому свету
Ни в сердце, ни в мечты не заглянуть…
И в каждой строчке скрыто по ответу,
Раненья не желая затянуть.

Вновь новая строка слезой омыта,
С пера стекая солью и тоской…
Да музою запястье снова вскрыто
Под вечно обречённой пустотой.

И каждый раз, за точкой умирая,
Поставит кровь автограф на листе…
Бумага не скукожится сырая –
Пусть счастье и распято на кресте!..

В мечтаньях и печали откровенной
Прольётся с новой силою слеза,
И меркнет обречённостью...

Душа поэта – облако в штанах,
Узрим ее, читая строчки.
Рисует рифмою пейзаж,
Портрет, иль роковые страсти.
Он в строчки музыку вплетет.
И запоет душа читая.
Он строчки болью обольет.
Заплачет сердце замирая.

Прекрасное утро, прекрасная жизнь
Настала сегодня в восемь часов
Всему есть предел, но не жизни прекрасной
Я ведь живу здесь не напрасно
И буду я мучить жизнью своей
Тебя и себя и этих людей
Которых я вижу, которых я жду
И знаю я точно их переживу
Ведь вечная жизнь у нас у поэтов
И будут помнить люди это
И вспоминать опять о нас
Как будто мы прямо сейчас
Стоим рядом с ними читаем стихи
И желаем всем людям вечно живи
Они будут нас вспоминать
Как будто мы боги, иль мать
Они будут...

Все сложно, сложно в нашем мире
Никто меня не предупредил об этом
Лишь только каждый день мне говорили мама с папой
Что сложно стать великим поэтом.

Пусть не достиг я тех высот
Как это сделал Пушкин
Пусть я известен лишь у друзей
Зато приятны мне их прослушки.

Ну чтож все говорят известность приходит после смерти
И может и ко мне придет
Но все же мне охота чтоб гордились мною дети
До смерти и после наступления ее.

А если это не случиться, или не будет детей
Пусть тогда так...

Творения поэтов мира и земли
Мы так рады были их читать
Каждый ли думал что прав
Или им было наплевать.

Кто вкладывал в свои творения душу
А кто писал их просто так
Зачем тогда их надо было
В газетах публиковать.

То что писали и о чем
Хотели или просто ждали
Чтобы подняться выше звезд
Но опускаться не желали.

Не каждому дано,
Умереть, совсем молодым,
Поэтом развеселым,
С белесой головой,
Легко не мудрено,
Уйти совсем седым,
Человеком пожилым,
С ничтожной силой мозговой.

И как скажите устоять,
Когда в ногах плывун,
И погрузились ноги до колен,
В пески изменчивых эпох,
Как будущее озарять,
И за собой вести табун,
Когда мешает суверен,
Кто на земле отец и бог.

И был вбит клин,
Чтобы предостеречь,
Других кто волен,
Телом, словом и душой,
Увы, уснул блондин,
Не удалось его сберечь...

я
бездомный поэт
в бесприютных скитаниях вечных
абсолютно один
на этой земле безначальной
словно в вакууме черной пустыни
и нет мне
ни друга ни сына ни любимой
фактически
воплощаю идеал отречения
под дырявым знаменем никомуненужности
во снах больничного моря
являясь каждому и каждой
любовником другом и домом
во всемирном тяготении одиночеств
живое пристанище душ мириадов
времени родина
зачерк

Кто я, бард, иль поэт, нет, не знаю,
Но одно утверждать я берусь,
Что от песни душа – живая,
А от музыки ласковей грусть.

И внимая аккордам плывущим
По волнующей ряби ладов,
Я забуду о хлебе насущном,
Чтоб припомню молодку любовь.

На мелодию стянуться мысли,
Обратившись в гармоник поток,
Вспрянут лёгкие воздухом чистым,
И прорежется истово слог.

Пой, моя шестиструнная люба,
Прыская эхом мажорных валов,
И горюя минором потугим,
Лей мне веру, надежду, любовь.