Баллада о первых поэтах

Ты, наверное, слишком молод,
И наивен немного порой.
Я спою своё "первое" соло,
Чтобы быть для тебя второй.
И неважно когда меня встретил,
И неважно, зачем обнимал.
Раньше мы любили как дети,
А теперь между нами провал!
Ты так близко сегодня телом,
Но далёк от меня душой.
Помню я, для других все пела,
Что единственный ты и мой.
Только сердце всё же сжималось,
Ведь ему не хватало тебя,
А душа всё за ноты хваталась,
Чтоб дождить до другого дня.
Утопать мне в слезах безмолвья!
Нет...

Бежал павлин из зоопарка, лиходействовать
Он начал по ночам - служителей бранить,
Витрины бить и крыльями как пейсами
Размахивать, индюшкою сродни.

Кричал гортанно он и в Ашкелоне жителям
Спать не давал воще, особенно глухим,
Не оставляло их тревожное наитие,
Что вот пришла расплата за грехи.

Чем не поэт? Хотя павлину птицей певчею
Быть не дано, когда Бог слухом обделил.
Но тот павлин-беглец, от просто делать нечего,
Глашатаем себя вдруг возомнил:

Ведь если я...

Жил-был на свете хромой поэт,
Он был не уродлив и даже не слеп,
Смотрел с улыбкой он на свет,
И проживал короткий век.

Но вот однажды в час ночной
Ведя беседу сам с собой,
Он вдруг открыл в себе особый дар,
Что видит он весь мир через радар.

В его глазах все краски ярче и теплее
Удары жизни дольше и больнее
Всех больше в них задор и радость
И жизнь течет совсем не в тягость.

Но вот сказать другим, что видит он
Не мог поэт, увы, никак
Ведь был он с рифмой не в ладах.

Из всех слов, звучащих в спальне, доносящихся с крыльца,
Чаще прочих выступает форма первого лица

В генеральском облаченье. Где она всему оплот,
Я совсем не исключенье, а скорей наоборот.

Излагая вслух сужденье, на бумаге, про себя,
Начинаю предложенье я с заглавной буквы Я.

Там где речь идёт неспешно, обстоятельно вполне,
Мимикрирует успешно я в местоименье мне.

Я и мне – суть, два собрата, по грамматике родня,
Что живут во мне, в парадном представляясь за меня...

Не подарит счастья, жар любви поэта,
Он ведь не практичный — в мыслях весь в своих.
Он не от сего ведь — мира не от этого,
И живёт он чтобы, в нём оставить стих.

Лёд, огонь и бурю, и души частичку,
Он в стихах подарит, в слов узор одев.
И красу покажет в будничном, обычном,
Нас теплом сердечным, в строчках обогрев.

Полюбив, он сердце дарит без остатка,
Но живя стихами, злата не нажить.
В них не отыскать нам денег и достатка,
И за слово доброе, хлеба не купить.

Любят люди песни...

Распелся как-то соловей —
Любимец всех в лесу зверей, —
Едва присев на ветку,
Так, не заметив рядом с ней
Нежданную соседку.

Ворона рядышком сидела.
Нет, нет! Она-то и не пела,
Но вдруг сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что петь перед вороной стыдно!
В пещеру залети и пой…
Нет краше голоса, чем мой!»

Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть первый встречный...

Был для чертей он светлым слишком,
Был слишком дерзок для святых.
Одних слепил и был им лишним,
Был резок и пугал других.

Его повсюду не хотели,
И средь чертей и средь святых.
И к людям в средний мир — на Землю,
Сослали в теле жить средь них.

Но он и там мешал всем всюду,
Огнём во взгляде люд пугал.
Интелегентам был он грубым,
А хамам, честностью мешал.

Лишь Музе — спутнице поэтов,
Был нравом искренним, он мил.
И от неё он Дар за это,
Стихов и песни получил.

Он не святой...

Любой портной обязан быть поэтом!
Иначе, как узреть красы остатки,
В согбенном, дряхлом старике? При этом.
Сокрыть трясучку ног, что стали шатки,
Дедка не битым заявить валетом.

Как угодить расползшейся матроне,
Что холит целлюлит окаменевший?
Как втолковать ей надобность в фасоне,
Что подойдет для тетки ожиревшей?
Анапесту доверься и канцоне.

Приятно шить на деву молодую,
Между стежков катрены сочиняя.
Шью и пою, но дерзкую мечту я,
Никак не отгоню, о ней вздыхая.
Опомнись...

Бесконечность страданий, тоски и безудержных слез
Это доля поэта, ловца человеческих судеб
Даже редких мгновений, прекрасных, волнующих грез
До конца исцелить терпкость душ недостаточно будет

Пусть танцует перо, пусть стремительно мчит по бумаге
И пусть слезы поэта, как пламень стихи закалят
Пусть душа мчится ввысь и пусть ищет у Неба отрады
И пусть строки рождает, как грома рулады раскат

Люблю смотреть на мимику лица,
Как ты порою губки поджимаешь,
Как неприступны, каменны глаза,
Когда стихи воочию читаешь.

Ход мыслей здесь, увы, не угадать,
Мне не дано читать на расстоянье,
Позор? Успех? Иль пламени предать
Прелюдно всем поэтам в назиданье.

Вот глаз моргнул, слезинка потекла,
Виной тому возможное цветенье,
А вдруг в стихах открылася душа
И поняла поэта вдохновенье?

Прочитан стих. Отложена тетрадь.
Как критик жду честнейшего ответа.
Вдруг поцелуй горячий дал...