Бабочка сбросила кокон

Сегодня утюгом огромным
Меня к земле прижало небо.
Клеймом прижгло,
Что надобно быть скромным,
Чтоб не дерзил Высоким небесам
Своим оружием картонным.

И гордый дух мой рвался прочь из тела,
Стремясь покинуть навсегда тюрьму,
Хотел разбить оковы смело,
Вспороть, как молния, немую тьму.

Как тяжело ему объятие стальное,
Всех этих атомов, молекул суета.
И тяготение земное,
И самовластие ума.

Когда спадут с него оковы,
Когда он кокон тела разорвет,
То как младенец радостно он...

Я - Один ночной, рукокрылый из древнего рода.
Мышонок безвестный, висящий на дереве вниз головой.
Я , может быть, птица какой-нибудь редкой породы
из области ультра, из города отзвука эха герой?
Нет, я не вампир, это в прошлом...личинка на ужин,
(сижу на диете),из бабочек постный паштет,
фруктовая мякоть- запас витаминов, простужен...
Кх..., вечный сквозняк в этих европещерах!...С течением лет
пришло пониманье, не бабочкой жив я единой,
в иные миры посылаю запрос - ультразвук...
Но эхо...

Одиночество ночей...
Ночь - ничья,
и я - ничей...
Этим с ночью мы и схожи...
До насквозь
пробравшей дрожи,
до слепых
проемов окон
и до свитой
в плотный кокон
тьмы...

Мы -
ничьи...

Совсем ничейны...
Со времен, еще вечерних -
и до утреннего света...
Может быть,
пройдет и это...
Может, где-то
кто-то ищет
среди многих,
многих тысяч,
ищет даже
этой ночью,
отвергая всяких прочих,
искушение гоня,
не кого-нибудь -
меня...

Пусть моя жизнь – это пестрая лента,
Пусть бабочкой я порхаю по ней;
Но ты, воин, в кольчугу одетый,
Где твое место в жизни моей?

Тебе не ходить по тоненьким лентам,
Тебе не порхать легко и приятно.
Суждено ведь тебе, о пресветлый,
Людей удивлять подвигом ратным.

Твоя жизнь – это подъем по круче,
Твое счастье – это слава в свободе.
Ты говоришь, что ты лучший,
Что ты – один в своем роде.

Мое счастье сиюминутно,
Мои чувства вечны как легенда,
Пока дует ветер попутный
Держит...

Космос, астероиды, кометы –
Скрытый мир, невидимый для глаз,
Заточенных в коконе планеты.
Небо, что ты спрятало от нас,

Узников, бесправных заключенных?
Сделку с совестью здесь нарекли
«Паритетом в мире обреченных».
К счастью, обмануть не всех смогли…

Млечный путь – шоссе среди галактик –
Существует миллиарды лет.
Там сияют знаки древних свастик.
Так уйдут, все те, кто принял свет.

Осенняя луна
Отражается в пруду
В агатово – черной воде
Плавает белый лебедь
Одиночество


Вьюнок.

Вьюнок
Красивый дикорастущий цветок
Не уместный сорняк
Среди цветущих роз


Колокола звонят.

"Колокола звонят"
Вера Петрянкина


Колокола звонят
Небо слушает
Как Славят Христа
Воистину воскресе


Белые лебеди.

Белые лебеди
На зеркальной поверхности пруда
Плавают среди лилий
Принося радость прохожим


Свет луны.

Свет луны
Заставил замолчать птиц
Соловей...

Идет дождь и в его каплях кружат бабочки
они падают на землю теряя крылья
теряют блеск первых капель дождя
иногда всматриваясь в небо
я рукой пытаюсь остановить падение
но моя ладонь как цемент для нежной кожи капли
и она разбиваясь
окрашивает кровью мою открытую ладонь
бабочка все равно умирает.

Я маленькая бабочка,
Я хрупкий мотылёк.
Я жил в стеклянной баночке,
Завёрнутый в кулёк.

Поглядывая в щёлку, я
Считал, что жизнь вольна.
Жевал платочек шёлковый
И ниточку из льна.

Но вот, разбили баночку,
Кулёчек расплели
И вываляли бабочку
Под столиком в пыли.

Забился я под досочку
В укромный уголок:
- Ах, где же моя сосочка
И шёлковый платок.

Исчезла нитка с ватою,
Испорчен аппетит,
И спинку полосатую
Стекло не холодит.

Я маленькая молечка,
Я слабый червячок...

Неоконченная пьеса для классической гитары…

Белый шиповник мой преданный, верный товарищ.
Листьев резных изразцы за оконным стеклом.
Давний свидетель душевных и прошлых пожарищ.
Дай мне забыться багряным осенним вином.

Белый шиповник и терпкая сладкая вишня -
Палыми листьями в памяти призрачный след.
Грусть, одиночество. Счастье и радость - излишни.
И в небесах журавлиный, прощальный балет.

Белый шиповник, листву оплела паутина.
Кокон души закупорил печатью вино.
Лето...

Во сне нелепо бабочка шагала
По закоулкам собственной мечты.
Без крыльев. Крылья потеряла,
Спускаясь по спирали с высоты…

А бабочка без крыльев – неудобно…
Какое-то пустое существо...
Маячат проблески правдоподобно,
Собой не заполняя естество…

Она, надеясь выйти из обломков
Каких-то мятых непонятных слов,
Шагала дальше. Стиснув зубы, громко
Рубила узы мрачных темных снов.

И горько, искренне страдала,
Не наблюдая четких линий.
Но твердо верила и знала,
Что миру все же – быть...