Артисты как данко

Стало модным называться патриотом.
Ну, а слово «демократ» почти что мат.
Не хотелось бы прослыть мне идиотом,
Только я – и патриот, и демократ.
Что с того, что повелось у нас в народе
Слово взять – и растоптать, и заплевать,
А потом, отмыв, поднять иконы вроде
И поклоны бить, и даже целовать?
Не без умысла понятья подменяют,
Поднимают улюлюканье и свист.
Заикнись: в России русских подминают, -
Сразу будешь и фашист, и шовинист.
Ну, а слово – разве в чём оно виновно?
Человек виновен...

Первого Апреля, братцы, не смешно,
Прищемило дверью мне кое - чего.
Я скорей в больницу, травма еще та,
Говорю: - Сестрица, вот, пожалуйста!

- Наложите шину, можно просто гипс,
А она: - Товарищ! Ну, вы и артист!
- Что же делать, боже, как скажите жить?
- Вам, наверно, холод нужно приложить.

Я сижу в приемной с грелкою в руке,
А народ смеется, не смешно лишь мне.
Первого Апреля ненавижу я…
В доме снял все двери, вся история.

Понедельник - тринадцатый день…
Китобой отдыхает на шконке…
Солнце спряталось в тучную тень…
Ну а мне улыбнулась девчонка,

Что дарила красивый букет
Роз альпийских – таких и не знал я,
За один только спетый сонет
В пустоте полутемного зала.

Знак судьбы или просто сошлись
Звезды в небе бескрайней Вселенной…
Звуки музыки нежно лились,
Когда пел лишь тебе я - «Елена!»

Эта песня, как мостик из слов,
Нас связала на время незримо.
И финал из чудесных цветов
Это было так добро и...

Я теряю контроль,
Я слетаюсь на свист,
Я иду за тобой,
Как бродячий артист.
Я тону в тишине,
Забываюсь огнем,
Я теряю контроль,
Растворяясь в окне
Этих черных ночей,
Этих снов за окном.
Этот город ничей
В спину дышит огнем.
Я теряю контроль,
Собираясь войной
За холодной зарей,
От себя за тобой
В эту дикую стать,
В неуемный закат,
Чтобы голос сорвать
О кричащий набат
В мою дикую ночь…

Какая высшая награда
Была насильно суждена,
Когда житейская бравада
Свила амурные права?!
В какой услащенной харизме
Гвоздём бессилия сижу,
Когда, блуждая в атеизме,
Я вижу истину в плену?!

В любом играющем артисте
Есть говорящее табу,
Где губы бродят в артистизме,
Впиваясь вольно в немоту…
В такой язвительной репризе
Лесть обращается к уму:
Зачем забавой в альтруизме
Есть сласть, тянущая ко дну?!

Во всей смирительной Отчизне
Сласть превращается в слюну,
На плахе...

Стать неплохо женою артиста…
Он бы звёздным, конечно же, был.
Он бы графа играл Монтекристо
И цветов бы охапки носил!

Ну а если же творческий поиск?
То тогда он надолго в запой.
(Как ранимая одарённая личность…)
И придётся «затягивать пояс».
Мне супруг не по нраву такой!
2
Высший класс быть женою банкира!
Я б купаться в шампанском могла.
А писеты и франки, и лиры
Непременно б лопатой гребла!

Решено – лишь женою банкира!
Бриллианты, меха и фурор!
Но с охранником даже в сортире...

Когда научный атеизм
Преподавала и зубрила -
Наука подсознанью льстила
И вдруг - нежданный катаклизм:

Как было весело идти
Из рощи ягодной по полю -
И надо же на землю морю
С небес обрушиться в пути!

Не в том беда, что ливень груб,
Что телу в блузке стало тесно -
Беда, что молния отвесна,
И на пригорке вспыхнул дуб.

Ладони мокрые к вискам...
Упасть! Траву и грязь накрывши,
И вдруг - Единого забывши -
Взмолиться сразу всем богам!..

Сиянье... Треск! И гром, и свист.
И бог...

В театре жизни постановка.
За кулисами артисты,
Начинали,что с подмостков
Драму жизни бескорыстно.

В этом театре,словно в клетке
С жутко страшными зверями.
Все мы здесь марионетки,
И судьба играет с нами

Ловко дергая за нитки.
Нитки-жизни обрывая,
И устраивая пытки,
Нашу немощь понимая.

Мы живем играя сами,
Только правила не наши.
А когда играют нами
От чего же нам вдруг страшно?

Стих 1
Тем, кто не родился, посвящается …
Когда мать рождает дитя
Она не забудет это го дня
Мы все рождались, но не все прислушивались к ритму сердца матери
Я наслушался, вот это сей час проявляется
Я желаю всем не терять надежду
Не прекращать обращаться к святому портрету
Не чувствуйте кровь на руках
Видьте ритм в стихах
Не попадите на улицу, но если уж вам суждено
Делайте всё возможное, что бы взять всё хорошее
Не смотрите ТВ там много лжи, поймите мир и шум лир
Не...

Я, Луций Домиций Агенобарб,
рожденный в Анции,
точно с восходом солнца,
лишенный нежности,
приученный ко лжи,
умалишенному капризу соучастный,
двуличный и сиюминутный,
натура чувственной души,
блаженству верный
гурман красы
и страха пленник,
мистических обрядов спутник,
проливаю воду с солью
в боль
исповеди черной
на последних рубежах
дыханья ветреного.
И пусть зовут меня
распутник,
но все-таки, какой
артист великий погибает!
Чертами Аполлона, Марса
Юпитера и Митры
жрецы...