Аппетит у подруги

«Восседаешь» Жар-Птицей на клёне,
Ну, а, я, - обречённым - «король»,
На спине, по сценарию, в роли,
Исполняю в движениях кроль…

Столько лет уж играю, «во сне»,
Где же пайка в награду, за цельность
Удовольствий желанных? - Извне,
В кульминации, павшая ценность,
Опускалась, как призрак к земле,
Из Небес… Приземлённая нега
Отвернулась, нежданно, к стене
Увидал, как струю по ноге
Испустила, на простынь, промежность…

По сценарию? – Нежный «привет»,
Изошёл, из утробы, «умершей...

Чрезмерный богач,
не помогающий бедным,
подобен здоровенной кормилице,
сосущей с аппетитом
собственную грудь
у колыбели голодного дитяти.

Не столько музыка нужна,
Не столько танцы.
Косяк пришел взамен вина
И все в прострации.

И каждый о своём кричит,
Других не слыша.
И всюду дикий аппетит,
И едет крыша.

Им барахло несёт покой,
Все будто в теме.
В такой иллюзии глухой
Проходит время.

2
Ты, непогода, на сердце моём
Тучу повесила.
В городе праздник, но мы не поём.
Как-то невесело.

Деньги не деньги. Читаю Басё.
Легче чуть дышится.
Я понимаю куда это всё
Медленно движится.

Сомненье основа, всего продвиженья, после,
свершённого, необходимо, а не лежанье на лавре
листа, это залог, "аппетита", лица, цвет, или колор,
не будет испорчен, если в трудах сомневаться,
ты будешь, и вознесенья в уме не случится, это
и будет, условием, спица, та, что задержит тебя,
на земле, радовать нас, твоих фанов, втройне.

Женщины- толстушки, для души-бальзам,
Дамы-хохотушки, всем не по зубам!
Ласковы, невинны, добрые внутри,
С мужем балерины, пылкие в любви.
Кожа точно бархат, а глаза- алмаз,
Сладкие как сахар, всюду есть запас.
Женщины-цветочки, стойкий дефицит,
Пухленькие щёчки, чудный аппетит.
Дайте нам гитару, рюмочку вина,
Эх, дадим мы жару, всех сведём с ума.
Иногда мы плачем... платьице мало,
Слёзы быстро прячем, всем врагам назло.
Пышечки и душки, формы супер-класс,
Милые подружки...

"Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом!"
И кто жених ей, кто приятель?
И с кем стоять ей под венцом?

И все на плечи мне ложится,
Что даже аппетит пропал!
От всех забот мне уж не спится…
О, Боже мой! Как я устал!

О них говорит тихий шепот,
Впитывая ужас холодный.
Не соединить бы в оплот,
Бездельем созданный голод;

Она не высокого роста,
С худощавыми пальцами.
За улыбкой слащавою прячутся жальца,
Избавиться будет не просто.

А рядом гиены для нападения,
Без них затея пуста.
Провокация не сдвинется с места,
Выдержит только терпение...

Она скользит по потертым углам,
Диковинный образ взглядом хватая.
Восемь глаз по всем сторонам,
Змее подобная, хвостатая.

И ходит она, словно, ползает...

И кулинарные изыски
Смелей и ярче каждый раз.
Ничто так жить не
побуждает
И аппетит не возбуждает
Как... поэтический экстаз.

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Растет в семье ребенок,
Растет себе, растет.
И вместе с ним с пеленок
Растет его живот.
Он двигается мало,
Все время что-то ест.
У бабушки и мамы
В еде отказа нет.
Они безмерно рады,
Хороший аппетит.
Упитанный он самый,
Здоровый инвалид.

2 июля 2012 года