А он живёт

Отчего же печаль меня гложет,
Отчего же мне спать не даёт.
Помоги же с ней справиться Боже,
Пусть печаль мою ночь заберёт.

Отчего ж так на сердце тревожно,
Отчего ж снится грустный мне сон.
Отчего мир устроен так сложно,
Отчего так жесток с нами он.

Отчего ж нет на сердце покоя,
Отчего ж ему тесно в груди.
Помоги Боже жизнь прожить стоя,
Чтобы видел, что ждёт впереди.

Отчего ж не могу жить спокойно,
Отчего ж верю в искренность слов.
Помоги Боже жизнь жить достойно,
И друзей...

А у полыни запах горький.
Я это поздно поняла.
Жаль. От любви лишь пепла горстка
И два поломанных крыла.
А ведь казался ароматным
И сладким тот степной простор.
Земля – пушистой, небо – ватным,
Любовной песней – птичий хор.

Всё солнцем выжжено, уныло,
И серый дождь наотмашь бьёт.
Душа, обидевшись, остыла,
И скрипка в сердце не поёт.
Как горек привкус у полыни,
Недолог век любви степной.
Дурманный запах трав отныне
Мне навевает грусть весной.

***
Полынь-трава горька и слАдка...

Улететь хочу я...
В счастье...
Улететь хочу я...
В сказку.
Улететь...хочу...
В мечту.
Просто...
Улететь...хочу.
Улететь...
И не вернуться.
Всё забыть...
Понять, простить.
В мир...
Волшебный...
Окунуться.
Просто...
Перестать грустить.
Улететь хочу туда...
Где любви...
Безбрежность.
Улететь хочу туда...
Где живёт...
Лишь нежность.
Улететь хочу я...
В счастье.
И забыть печали.
Улететь хочу туда...
Где с тобою...
Повстречались.

Лариса М.

Здравствуй милый!
Ты сидишь за столом, быть может
И читаешь моё письмо.
Сердце бьётся в груди, быть может
Наполняя теплом его.
От письма льётся запах желанный
Той далёкой юности цвет
И мелькают, как в окнах вагона
Годы прожитых наших лет.
Мы создали новые семьи
Влюблены мы в своих детей,
А вторую свою половину
Бережём мы, как можем теперь.
Но порой, когда нам одиноко,
В душе грусть и тоска всплеснёт.
Неужели до самой смерти,
Никогда нам не встретиться вновь?
Что же с нами таки...

Человек живёт от сих до сих
И по принципу – ни дать, ни взять.
Если он не жулик и не псих,
Уже это - Божья благодать.

Сто путей, назначенных ему,
Все приводят на один этаж.
Лёжа на диване, весь в дыму,
Слава Богу, жив курилка наш.

Лезет в волки, да собачий хвост,
В остальном другом – ни то, ни сё,
Но пока не съедет на погост,
Он воздаст Создателю за всё.

Я хотел переплыть море,
Посмотреть на чужой берег.
Я устал с тем — вторым , спорить,
Он во мне, в сказку он верит.

Не даёт жить он мне тихо,
Не даёт жить как все, спокойно.
Любит с песней он жить, лихо,
Нараспашку живёт, раздольно.

Тот второй, он со мной с детства,
Он в людей и в мечту верит.
Всё ж я рад, что мы с ним вместе,
Он в любовь мне открыл двери.

Если жить вера в нас будет,
В сказку, в песню, в любовь, в чудо.
Будут жить веселей люди,
Лучше, жить в мире люди будут...

В клетке есть дверка.
От дверки есть ключ.
Ключ стережёт гномик.

Лишь иногда, лишь иногда
гномик пускает в домик.

В домике этом никто не
живёт,
жёлтая птичка песню поёт,
птичку зовут канарейка…

Катится год, снова катится год,
зёрнышки жёлтая птичка
клюёт,
тонкая колышется рейка.

Ай, весела, ай, хороша
песнь у весёлой птички.
Гномик досыпет зерна не спеша,
чистой дольёт водички.

С рейки на рейку –
- скок, да поскок.
Ай, не жалей-ка, что одинок,
если не давит пруток...

Птица песней меня разбудила,
Пела звонко она за окном.
В песне радость весны, жизни сила,
Пела птица о счастье своём.

Птица в песне живёт и в полёте,
И поёт не для славы она.
В её песне вы радость найдёте,
Синим небом ей песня дана.

Не нужна песне истинной слава,
Восхищение или почёт.
Петь как могут, имеют все право,
Если песней, душа той поёт.

Кто поёт как соловушка звонко,
Кто задиристо как воробей.
Кто наивною песней ребёнка,
Каждый делится песней СВОЕЙ!

Пойте люди, вы...

Однажды Моисей провёл стада
Через пустыню и пришёл к Хориву,
Горе Божественной, где увидал
Он чудо - куст зажёгся без огнива.

В пылающем огне среди кустов
Стоит невозмутимо Божий Ангел
И не сгорает, лишь с его перстов
Огни слетают. Как зажжённый магний,

Иллюминирует свеченьем крыл
Природное явленье… Пусть не в тему,
Но раньше прочих Моисей открыл
В пустыне той огни святого Эльма.

Воззвал к нему Бог из ветвей куста,
Чьи тернии горят и не сгорают:
«Неплохо бы тебе обувку снять...

Не тронь – и мы тебя не тронем.
Не передёрнуть АКМ.
Осинник свежей пахнет кровью.
Глаза – мерцание диадем.

И осторожно, словно кошки,
мы разошлись на зорьке дня,
и догорали в небе плошки,
и звёзды целились в меня.

Его узнал я – он с аула,
что за соседнею горой,
его убьют, мне ночь шепнула,
а я домой вернусь живой.

Я вспоминаю диадемы
в ночных кошмарах лишь тогда,
когда над смятою постелью
блестит далёкая звезда…

Жена, работа, дети скачут,
иль грусть за рюмкой достаёт...