1926-зубов не стало

Стал народ роптать на Господа,
А пришельцы больше всех -
Кто нас всех накормит досыта? -
И ввели евреев в грех.

Обнаруживали прихоти
Отщепенцы пришлых масс,
И сыны за ними хныкали:
«Кто накормит мясом нас? -

Манну хаяли и плакали,
На мучной взирая мусс -
Долго смачно мы не какали,
Позабыли мяса вкус,

Что в Египте ели даром мы.
С тем, что запретил ислам,
Не согласны мы с татарами,
И в свинью есть можно нам,

Если завалить нечистую,
Освятив пред тем ножи,
Шашлыка кусочки...

И было 28, как панфиловцев,
Выносливых и крепких, но немых;
Они трудились рядом, благо силы всей
Хватало, и не знали выходных.

При их охране мало кто проскальзывал
В глубинные и важные ходы;
Размельчивал отряд их и размазывал
Такой не ожидающих беды.

Их первой смене век сулился - праздненством,
Но бремя первых - непосильный труд.
Ушёл один, другой ушёл безрадостно
И их могилы точно не найдут.

Один загнил живьем, лечили бедного;
Чтоб как-нибудь его приободрить,
Короной цвета...

Зубами ты не щёлкай,
От слюнных брызг нет толку,
Свидетелей полно у нас,хоть ты не видишь их!
Не лицемерь, глупышка,
Себе набьёшь лишь "шишки",
Ведь "бумеранг" работает охраной для души!

Споткнёшься ведь на гладком,
А это знак не сладкий,
Да и не скрыть того уже, что пробуешь скрывать!
Застряла в горле костью
Свидетельница-гостья,
С добром к тебе пришедшая
Ошибки подсказать.

В бессилии сознайся,
В содеянном раскайся,-
Зря только лишь испачкала агрессией эфир!
Жизнь ясно...

Зубы крошевом по бетону,
Вместо ногтей сочатся раны,
Сломанны кисти рук
И повисли плетьми.
Но все еще жив!
Распухший язык перекрыл гортань,
Но я хриплю о свободе!
Мои глаза плачут и почти не видят,
Но это не слезы страха и боли,
Это слезы гордости за тех,
Кто придет после нас
И подымет черный стяг свободы,
Выпавший из наших рук!

Зубами оскалились крыши домов. Март.
На улице ноль - плюс один, снег идёт. Старт.

Деревья одеты все белой каймой. Вот
Уже и весна на пороге людей ждёт.

Стучится о землю звенящий капель- кап.
Съезжает пушистая масса на нас. Ап!

Есть радость мне от наступленья тепла. Ах!
Лишь грозных сосулек негласный висит страх.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 03.03.2012

Зубов акульих знак
о тонкости Востока
Не отвратил
от судьбоносного решенья,
И так,
одним движеньем,
Нас обрекли
на сокровенную беду,
Нас освятили
жутью Откровенья. (04.11.15)

- Как наш новый стоматолог?
- Не могу теперь обедать.
- Неужели сделал плохо?
- Нет, но денег больше нету.

Стала ты холодна,
Как осенние ночи.
Без тепла - как луна
Стал твой взгляд, твои очи.

Очень скоро на юг
Полетят клином птицы,
Там тепло и уют -
Мне бы к стае прибиться.

Мне здесь мало тепла,
Не хватает уюта -
Его ты не смогла
Мне создать почему-то.

ПРИПЕВ:

Эти ночи стали длинные,
Ведь тебя
Рядом нет.
Наши встречи всё же, видно мне,
Были зря,
Дай ответ -
Почему так получилось вдруг,
Что любовь
Мимо шла -
Вокруг нас она, проделав круг,
Тихо так
Ушла.

Мне не стало...

Стали дни длиннее,
Стали ярче краски.
Ехал по лыжне я
Тёплым днём февральским.

На общенье падкий,
За слова отвечу.
Вдруг, гляжу в распадке,
Группа мне на встречу.

Вот она - награда,
Не считая снега.
Как в лесу мы рады
Встретить человека!

К этой группе ветром,
Или даже птицей -
Настроеньем светлым
С кем-то поделиться!

Как легко одеты,
А мороз за двадцать...
Глянул: в группе этой
Сплошь одни китайцы.

Бросил непредвзято:
«Чудная погода!»
И спросил : «Ребята...

Стало больше забытых и брошенных,
И бродяжек — детей, кошек, псов.
Стало верящих меньше в хорошее,
Бог войны, главным стал средь Богов.

Шкала ценностей стала иною,
В людей мире и в нём звон монет.
Гимном став многим, их за собою,
В мир уводит, где совести нет.

И в себе изменяя полярность,
Они нормой порок зовут в нём.
И разврат, страсть наживы и жадность,
Правит ими везде и во всём.

В странах их, став повсюду власть лживой,
Служит целям и планам дельцов.
И прикрывшись идеей...