1926-зубов не стало

подари мне одежду из стали –
голубой, синеватой, подернутой дымкой, каленой!
привези мне из Таллина
холодок и усталость ночного полета!
я твои целовал отпечатки на терпком стекле
золотого бокала,
мы почили в тепле
валериановых капель и запаха камфары…
голубиного кала на всех подоконниках – залежи
мы с тобою нахалы, живущие как бы во сне,
только это не сон и не тлен родового пожарища –
он не родственен мне…

подари мне одежду из перьев
голубиных, синеющих, пегих,
городских...

Возможно, это так .
Возможно, я не права.
Стеной стоит передо мной
Любви твоей оправа.

Колючих глаз надменный взор,
И слов жестоких ворох.
Нет, не могу услышать я
В словах тех любви шорох.

Надменные и злые,
Похожие на сталь…
Ты знаешь, мне порою,
Бывает тебя жаль.

Ну а себя жалею,
Конечно же, вдвойне.
Как так могло случиться,
Что ты стал дорог мне?

А за что бы лязгнула Ника
Чёрной сталью по сердцу ножен?
Он заштопан красною ниткой,
Без того ослеплён и нежен.

А зачем бы она осталась
На ковре, небосвод стреножа?
Он защемлен в анналы стали,
Словно в детском пустом манеже.

Поднимайся Победой! ну же!
Полосни по закатам алым!
Занимая чужую нишу,
Отыщи для меня аналог!

Этот миг, что для счастья нужен,
Поднимает флаги печали,
И полёт метеора снижен
На момент чужого молчанья.

Я всегда одинок...
И преследует рок.
Без тебя и с тобой -
Просто пулю в висок.
Вороненая сталь,
Мне поможет забыть,
Как любил я тебя,
Как хотелось мне жить.
Я стою на распутье,
Средь белого дня,
Мне бы даль распахнуть,
Чтоб дойти до тебя...
Но зачем ты мне здесь,
И зачем ты мне - там?...
Я глазами, как прежде...
Любить перестал.
А любил я тебя,
Как никто не любил.
И забыл я тебя,
Как никто не забыл.
Все прошло, светлой памяти -
Ставлю кресты.
Я хочу умереть...
Чтобы...

От самых древних- давних пор,
когда в Эдем пробрался вор...
Отраву-яблоко всучил,
в котором ложь и приговор...

Отведав с дерева плодов,
ушли в миры печальных снов...
И перестали видеть то,
что было Выше куполов.

Попал в сознание их, яд
и помутился ясный взгляд...
Отца забыли своего
и опустел эдемский сад.

В доверие втереться смог,
Змей-искуситель стал им Бог.
Придумал образы себе,
теперь их целый каталог.

Зараза в мыслях и телах,
и нет успеха в их делах...
Пандоры ящик...

Далеким алым парусом плыла моя мечта,
Корабль плыл ко мне, вдруг исчезая с горизонта,
И не нашлось тогда большого Крымского моста,
Который бы привел меня к любимому виконту.

Я в доме своем Золушкой чумазою была,
Жила я в мире книг, стихов, несбыточных иллюзий.
Меня за руку Фея бережно по жизни провела,
И помогало то, что не жила я на безлюдье.

Когда Двенадцать било, я скоблила чугунки,
И тыква желтая не стала золотой каретой,
Не стали кучером моим лихие ямщики,
Не...

За темные ночи, за старты и стопы
Я выпью красного зелья бокал.
Руками в земле в полночь окопы.
Сам себе войско и сам генерал.

На ленте отваги жизни кусочек.
Сквозь ветер струится славное знамя.
План разработан без проволочек.
Вдали засияло сигнальное пламя!

Команда «Вперед!» в ушах зазвенела,
И тысячью клеток тело рванулось.
Душа взбунтовалась, к луне полетела.
Война ей моя не приглянулась.

Не создана, видимо, для сечи и стонов,
Запаха крови на остром металле.
Округа дрожит...

Я ли
явь,
я ли
явственно
яшмой
и ядом
солнца питаем
сквозь миллиарды жизней и зим?
Не я
и я,
я и они,
они и я –
руны
отлитые
сталью
полярной звезды –
одно –
цветы
в лунном саду
памяти
Бога,
где дважды два –
миллионы столетий и душ.

Ты верь, и я вернусь!
Из-подо льдов тяжелых,
Ломая сталью грусть,
Всплывет ракетный молох.
Вечернею порой
Усталый и соленый
Приду, ты дверь открой.
Белеют сопок склоны,
Дороги замело,
Мороз трещит зловеще,
А в комнате тепло,
Волной зеленой плещет
Свет мягкий ночника,
Дымится чашка чая.
Горячая рука
Мне губы согревает ...
В тебя я окунусь,
Нырну глаза как в омут.
Прощай разлука, грусть!
Я у любимой!
Дома!

Свершилось, череда, теперь трава, и мята мелиса,
пустырник, хвоя, то успокоит нервы, струны,
мелодий тех металл, смягчится, сталь в медь,
а олово в свинец, а дальше в ртуть, размажем
по стене, заснём мы как-нибудь, уже светает,
мышь всё съела, спит, сова осталась, ворониха,
в печень метит, лиха украинская ночь, обруч,
сказал он слово, попросили, а почему не знал
он сам, так вышло, и печаль развеял, ни потому,
он просто верил, ярило не погаснет нет, взойдет,
сон разума развеет...