В бурой воде трепетали гигантские рыбы

В бурой воде трепетали гигантские рыбы,
ящер шуршал чешуёю в янтарной траве,
над водопадом нависли гранитные глыбы,
весом своим устремясь к голубой глубине.

Прошелестели стрекоз золотистая стая,
пальмы качнулися, дрогнули ветви лиан,
вышла горилла неспешно, и лапа большая
дёрнула стебель, порушив букет икэбан.

Принялась грозно трубить, танцевать по поляне.
Замер в болоте бревном молодой крокодил.
Взор обратив свой стеклянный к большой обезьяне,
как примеряясь, как он бы её проглотил.

Вскрикнули джунгли, у ткачиков вспыхнули крылья,
скрылись под камень, упрятав головки в карман,
лань повисала у тигра, дрожала с бессилья,
он придушил её, прочный защёлкнув капкан.

Пламень заката кровавый ложился, и сфера
солнца огромного стыла в прощании дня,
пир начинался, с кустов показалась гиена,
мокрою пуговкой носа коснувшись меня.

Я здесь случайно, пигмей из ушедшей эпохи,
запахи стёрлись, тростинка – сухое копьё,
слушаю звонкую ночь, её выдохи, вдохи,
слушаю трески цикад, и болото своё…

Вместо деревни цветут ястребинка, ирисы,
пышная азалия выросла в месте костра,
кости родни обглодали голодные крысы,
в пыль иссушили их после ветра и жара.

Я прохожу осторожно по краю саваны,
Африка, чёрная женщина, просит простить,
тронув на шее кольцо, амулет игуаны,
просит остаться, и новый костёр не гасить.


6 января 2011 г.
С-Петербург