Умеют же устраиваться люди

Потомок Сима, патриарх Аврам
(Поздней получит имя Авраама)
За семьдесят передвигался сам,
Собрался в путь и вышел из Харрана.

С ним шли жена, его племянник Лот
(Как в высылку из Киева в Житомир),
При них рабы, не менее двухсот,
Несли добро, в Харране нажитое.

Бог племенной им указанье дал -
Уйти туда, куда перстом укажет,
Свой отчий дом покинуть навсегда,
Забрать свой скот, упаковать поклажу.

«Великий от тебя произведу
Народ (от прочих жителей отличный),
Благословлю тебя и весь твой род
С тобою, твоё имя возвеличу.

Благословлю всех славящих тебя,
Злословящим тебя пошлю проклятья.
Все племена земли, твой род любя,
В тебе благословятся словно братья».

(Что тут сказать? Красивые слова
И правильные даже, может статься,
Но не даёт дурная голова
Хоть в Книге обойтись без папарацци.

Кто боговдохновенный диктовал
За Господа возвышенные строки?
А может, он ещё тогда не знал
Про человека худшие пороки -

Тщеславие, гордыни тяжкий грех?
Про зависть с её взглядами косыми?
Быть человек не может «лучше всех»,
Когда мы все равны пред Богом-Сыном.

Я волю над собой его признал.
Всевышнему я верю беззаветно.
Но сам апостол Павел призывал
Очиститься от Ветхого Завета.

С Аврамом этот номер не пройдёт.
И всё, что я могу себе позволить -
Сняв с патриарха святости налёт,
Представить человеком и не боле.

Я в розовых тонах не захотел
Рассматривать Аврама в лучшем виде.
Какие бы очки я ни надел,
Достаточно того, что я увидел.)

Пришли потомки Сима в Ханаан,
Где проживали люди Хананеи.
Аврам немедленно был послан на
(Как, впрочем, многие потом евреи)

На все четыре стороны. Карт-бланш
Ему потомки выписали Хама.
За это Бог их взял на карандаш,
Чтоб позже гнать с тех мест метлой поганой.

Для ясности скажу: Бог племенной.
Без меры возлюбил народ ядрёный,
Мгновенно появлялся за спиной
В лихое время и стоял на стрёме.

В своей доктрине складно излагал,
Как нужно чужака держать за вымя.
Примером мог служить иным богам
И потому возвысился над ними.

Нюрнбергский не прошёл ещё процесс,
В ощип не угодил фашистский кречет,
И потому для «лучше всех» с небес
Звучали зажигательные речи:

«Потомству передам, как связку бус,
Сей край, спасу от происков Корана,
В достатке завезу в любой кибуц
Бронежилеты, каски, дам охрану.

Поля и веси, рядом и окрест
Отдам народу, дабы жил привольно».
(Но как бы сделать так, чтоб с этих мест
Туземцы уходили добровольно?)

Бог контурную карту рисовал -
Заветный край, его отроги, реки,
И много раз границы исправлял
(Последний раз уже в двадцатом веке).

Пошёл Аврам вначале на восток,
Потом опять на юг решил податься
И, несмотря на возраст и песок,
Пришлось ему немало помотаться.

Был голод на земле. Старик ослаб.
Хотелось есть и ещё больше выпить.
Супругу он сажает на осла,
Со всем семейством следует в Египет.

Его подруга Сарою звалась
(Второе эр приобретёт позднее),
В деторождении судьба не задалась,
Зато намного прочих красивее

Прекрасна видом женщина была.
«Такую привести к нечеловекам -
Убитым быть в момент из-за угла,
А повезёт – всю жизнь ходить калекой» -

Так думал патриарх и, не шутя,
Он нравы изучал мест проживаний.
Подозревать в коварстве египтян,
У патриарха были основанья.

Жён отбирать у пришлых и чужих

Оканчивалось часто мужа смертью…
«Меня убьют, а ей ходить в живых?
Что скажут наши будущие дети?»

Свой страх обосновал супруге муж.
Аврам придумал выход бесподобный -
Что Саре он не муж объелся груш,
А просто брат её одноутробный.

«Скажи всем, Сарочка, что мне сестра,
А я любимый братик твой Авраша,
Иначе не дожить мне до утра.
Здесь дело тухлое, совсем параша.

Мне дабы было хорошо с тобой,
Душа живая сохранилась дабы»…
И Сара согласилась быть сестрой…
Как женщины уступчивы и слабы.

(А может, что иное на душе?
Припрятала пасхальное яичко?
Авраму ведь за семьдесят уже,
По меркам, даже древним, не мальчишка.)

Египетская расступилась тьма.
И к Саре подступили египтяне,
Прознав, что та красива и весьма,
Вцепились в неё грязными ногтями.

Коростой на ладонях жёлтый ил,
Авраму он казался рыльной мазью…
Кормилиц ты великий, славный Нил,
Но сколько же в себе несёшь ты грязи!

Выплёскивая пену на поля,
Ты затхлостью болотною надулся,
И не поймёшь, где грязь лежит твоя,
А где с того, кто в реку окунулся.

На брата Сары стал Аврам похож…
(Похожим станешь хоть на чёрта, если
За женщину твою в кругу вельмож
Тебя готовы за ноги повесить.)

Любил красивых женщин фараон
И Сару стал обхаживать, как кочет,
Хоть было у него в избытке жён,
А вот здоровье выдалось не очень.

Авраму хорошо вблизи сестры
При фараоне было - вина, дыни.
К его услугам были до поры
Верблюды и ослы, рабы, рабыни.

Не обижал Аврама фараон,
С его женой прилично обходился.
Язычником он был, как царь Гвидон,
Бог племени за Сару рассердился.

За бородёнку тощую и в щи
Господь пять раз царя макал не хило.
(Ну, это я слегка переборщил,
Тщедушному и пары раз хватило.)

Аврама царь выводит на ковёр:
«За что же ты, браток, меня подставил?
Мне голову морочил про сестёр,
Жену по этикету не представил.

Зачем сказал: Она моя сестра?
И я её себе взял-было в жёны…
Катился б ты колбаскою лжебрат.
Подальше с глаз моих таких пижонов».

Прочь из страны Андропов тех времён,
Как Ростроповича, с его ослами
Изгнал Аврама. Впрочем, Фараон
Себе добра чужого не оставил.

Аврам опять вернулся в Ханаан,
При нём ослы, рабыни и верблюды.
Ложь во спасенье – это не обман…
Умеют же устраиваться люди!