Blue evening goes to deep blue night…
I’ve tired to regret
About those secret things I might
Uproot out of my head.
But something in my heart goes big
And I know its both names...

Век девятнадцатый. Явился миру гений,
Никем не узнанный ещё, но с юных лет
Всех удивил своей игрою вдохновенной
Фортепиано изумительный поэт.
Его душа была полна переживаний,
И он не сдерживал стихий своих напор...

Не будем спорить
Кто из нас алмаз,
А кто –
Булыжник на тракте.
Я пасс.
Пусть лучше гранят Вас...

Пещерные люди? – Они не исчезли.
Они всё ещё среди нас.
Им нравятся шубы и шапки из меха,
Что радуют алчный их глаз…
Но бороды сбриты последним Джиллетом,
Помада Макс Фактор у дам…

Сомнений нет у Времени, что каждое мгновение
Приносит изменения в жизнь каждого из нас.
И пусть нет ощущения, невидимо течение
Введённым в заблуждение хрустальным линзам глаз.
Меняются желания, и, кажется, призвание
Уже с другим названием сценария мечты...

Последователь папы колеса,
И друг теории большого взрыва
Судить мирским ранжиром небеса
Так любит в красноречия порыве.
На то и ус ему, чтоб с под него
Оплеванной губой вести занятья...

В города ухо, забитое серой, ор:
«Помогите, авария!»
Всё заглушил миллионный мотор.
Суета…
Светофорная ария…
Дамочке...

Вже сили немає не чути, не знати...
Мій розум спіткнувся і впав, і болить...
Куди ж ти поділась? - У кого спитати?
Із очей моїх другий день моросить...
Невже ти змінилась до мене? - Зневіра
Мене оточила й цькує, ніби пса...

Носил я траур по любви былой,
Ходила нежить по пятам за мной,
Не отпускала ни на шаг тоска,
И голова, и сердце как в тисках…
Я сожалел… и жалок был мой вид,
Признаюсь: плакал по ночам навзрыд...

Представь, что такое жемчужина…
Как суть в ней запрятана мудро:
Таланта песчинка окружена
Плодами трудов перламутра…
Размер, чистота её ценится;
Критично, со знанием дела...

Помоги мне упасть на меч,
Подтолкни меня словом грубым,
Погаси во мне пламя свеч,
Искривив приговором губы.
Мне остался последний шаг,
Глаз не видит для следа тверди...

Статус.
Нет, не павлин.
Страус.
Голову в дюну давно не прятал.
Думает, новый Штраус…
Красивые зубы, право…

Никто из нас не в силах удержать
Того, чем мы, как будто бы, владеем;
Господь даёт затем, чтоб отобрать,
И посмотреть: а вправду ли мы верим?..
Тот предан, кто смирение явив,
Всё принимает, как ниспосланную милость...

Две вещи – время и привычка,– словно палачи,
С огнём уже подносят спички к сложенным словам…
Обыденностью быстро станут все мои стихи,
И вместе с ними стану обесцвеченным я сам…
Я видел жизнь, о ней я думал, и писал о ней…
Пусть звёзды ярки, но они ведь падают с небес...

Дорогие господа изМыслители,
БакенБарды и сцен оПисатели,
И все прочие музоДоители,
Вдохновенные их поЧитатели,
Вас приветствую я, гордый нищий!
Это вы дали вечность героям!...

На первое свидание с тобой
Я не приду с красивыми цветами,
И стих не подарю я «про любовь»,
Что сердце моё «превратила в пламя»…
В неглаженной футболке и штанах
Немыслимо-дурацких, сумасбродных...

Он важен.
Он на вертикаль власти посажен.
Он – закон!
Он скажет,
И будет так, как он скажет,
В пределах его хором...

Две волшебных шкатулки внутри
Носишь ты…
Их отделка не слишком пестра,
Нет камней,
И венцов нет на них золотых,
Так просты...

Мы племя, что ищет в страдании счастье,
Сгущая событий цвета.
Но жизнь, словно грех между редких причастий,
Не прячет морщины лица.
Придумывать, и потом верить придумкам –
Вот истинно наш суицид...