Подобие

Об умаляющей добродетели

1

Спустившись на сушу, Заратустра не направился прямо на свою гору и в свою пещеру, а прошелся по разным дорогам, всюду задавая вопросы и осведомляясь о многом, так что, шутя, он говорил о себе самом: "Вот река, многими извивами возвращающаяся к источнику своему!" Ибо он хотел узнать, что случилось с человеком в отсутствие его: стал ли он более великим или меньше прежнего? И однажды увидел он ряд новых домов; дивился он этому и сказал:

"Что означают дома эти...

Мама, папа – эти простые слова по своей внутренней сути очень близки нам. С этих слов мы начинаем жить, с них мы обретаем речь. Они для нас не просто слова, а самые близкие нам люди. Отец и мать, что может быть блаженнее и ближе этих слов? Это защита и благословение, тепло и домашний уют, любовь и нежность, забота и «очаг», у которого всегда можно погреться. Они дают нам жизнь, учат нас жить и помогают нам пройти сквозь жизнь. Самые тёплые воспоминания детства связаны с нашими родителями...

Прошлое, как и будущее, сокрыто для настоящего. И пусть вас не смущают голоса тех, кто уповает на земные учения: историю и археологию, которым, будто бы, подвластно время прошедших поколений с их реальной жизнью, верованиями и надеждами.

Современнику невозможно оценить жизнь предков, строя свои основания на позициях миропонимания авторов манускриптов. Мы своё-то время порой адекватно оценить не можем: сколько аналитиков - столько мнений.

Тем паче, - предугадать будущее...

ЧАСТЬ I...

В отставке

Немного спустя после того, как Заратустра освободился от чародея, увидел он опять, что кто-то сидит на дороге, по которой он шел; это был черный высокий человек с исхудавшим, бледным лицом, сильно раздосадовавший его. "Горе, -- сказал он в сердце своем, -- вот сидит закутанная печаль, мне кажется, она из рода священников; чего хотят они в моем царстве?

Как! Едва избег я одного чародея, -- и вот другой чернокнижник опять становится мне поперек дороги, --

-- какой-нибудь колдун...

С чего начать? Наверное, начну с себя, с весьма необычного моего увлечения, которое с головой заняло последние 15 лет жизни: изучения того (тонкого) мира, человека в том мире, человеческого сообщества там, божественного сообщества, их взаимодействия между собой и нашим физическим миром.

За годы занятия данной тематикой в сознании выстроилась настолько глобальная картина мироздания, что просто дух захватывает даже при беглом её охвате.

Если спросить – каким образом мне всё это удалось...

Тайная вечеря

На этом месте прорицатель прервал приветствие Заратустры и гостей его: он протеснился вперед, как тот, кому нельзя терять времени, схватил руку Заратустры и воскликнул: "Но, Заратустра!

Одно бывает необходимее другого, так говоришь ты сам: ну что ж, одно для меня теперь необходимее всего остального.

Кстати: разве не пригласил ты меня на трапезу? И здесь находятся многие совершившие длинный путь. Не речами же хочешь ты накормить нас?

Кроме того, все мы уже слишком много...

Кантовской Вещи в себе присуща принципиальная позиция ее непознаваемости. Эта недотрога портит всю статистику познаваемости мира в манифестации ценностных перспектив разумности опирающихся на гегелевскую формулировку: "все что разумно, то действительно".

Какую же смысловую нагрузку жизненной перспективы развития несет в себе кантовская вещь в себе?

Вещь в бытии становления своей способности принципиально погружена в сферу возможности жизни, как возможности обеспечения данной способности...

У бесконтрольного печатания денег и финансового произвола есть конец, и я думаю, что он близок. Равновесие в глобальном мире потребует от нас, чтобы мы начали устанавливать баланс между государствами. То есть каждый, пусть даже эгоистически, сможет использовать те самые силы, которые он производит.

Поэтому страны, существующие за чужой счет, должны спуститься – такого неравновесного положения, как сейчас, не может существовать в глобальном мире. Их ожидают очень серьезные кризисы. Я не знаю...

Знамение

Но поутру, после этой ночи, вскочил Заратустра с ложа своего, опоясал чресла свои и вышел из пещеры своей, сияющий и сильный, как утреннее солнце, подымающееся из-за темных гор.

"Великое светило, -- сказал он, как некогда уже говорил он, -- ты, глубокое око счастья, к чему свелось бы счастье твое, если бы не было у тебя тех, кому ты светишь!

И если бы они оставались в домах своих, в то время как ты уже проснулось и идешь, чтобы одарять и наделять, -- как негодовала бы на это...

Кто виноват, и что делать с нашим образованием?
Этим вопросом мы задаёмся всё чаще и чаще, видя тот развал, который происходит сегодня в образовательном процессе. Страшно то, что поколение, знавшее социалистическое образование, считавшимся одним из самых лучших в мире, постепенно уходит. Пожилые преподаватели всё ещё пытаются сохранить и передать накопленный опыт молодым, но те его ещё в полном объёме не имеют. Молодое поколение уже может не успеть его полностью перенять. К нашему большому...