Горизонт

Обыденное сознание изобилует представлениями о том, кто такой философ и чем он занимается. Многие из этих представлений крайне неприглядны, но почему-то им охотно веришь. Вот, например, возьмет кто-то, да и проаттестует хорошенько: «Философ, надо сказать, отъявленная шельма – плут, каких еще и не сыщешь сразу».

Послушаешь обидные слова эти, возропщешь сначала – как такое возможно? А потом подумаешь неспешно и согласишься: а ведь он – этот кто-то – прав[1]. В самом деле, о чем это так усердно...

Наше внимание все заметнее смещается от вещей – к образам, от реального – к знакам реального. Существенно иной стала и конфигурация нашего жизненного мира: мы все чаще имеем дело не с вещами (не с первичными образами вещей), а с их отображениями на внешних носителях.

В свою очередь, вторичные образы часто отсылают нас не к реальности (не к вещам), а к другим образам (фотографическим, кинематографическим, телевизионным, дигитальным…). Последствия иконического поворота многообразны, но мы...

Речь пойдет не столько о городе, сколько о мегаполисе как об особой среде обитания, и в данном случае различие между городом и мегаполисом демонстрирует, как именно количественные изменения переходят в качественные. Если полис – среда порядка, то мегаполис – это среда избытка.

Мегаполис в этом смысле действительно подобен Левиафану[1], который хаоиден, стихиен, невообразимо огромен, чудовищно прожорлив, «закручен сам на себя» – фрактален или подобен аттрактору. Правда, этот Левиафан такое...

«У вас нет идеологии!» – сразу заявил Гайдару представитель КПРФ в ток-шоу «Один на один». И когда окончивший Гарвард Егор Гайдар замешкался с ответом, ведущий ток-шоу Любимов, желая его выручить, сказал: «Так, может быть, это и хорошо, что нет идеологии».

Почему слово «идеология» стало бранным? Потому что существующие идеологии – это идеологии насилия: р а с о в а я, к л а с с о в а я и к а с с о в а я (кассовая – это идеология экономического насилия грабительского, бандитского капитализма...

Суть Счастья в его многогранности, как и любого другого понятия, и как любое иное понятие, суть счастье раскрывается постепенно. Оно раскрывается обладая закономерностями своего внутреннего содержания и воздействием этого содержания на того, кто этим обладает, среду его обитания и весь объективный мир. Этим, собственно, и определяется его феномен.

В основе проявления Счастья лежит процесс изменения положения или состояния того, что прежде не обладало таковым и находилось в ином положении или...

В течение жизни мне не давали покоя два вопроса. Первый: почему в этой, вне всякого сомнения, интересной жизни, страдает все живое и я в том числе? Второй вопрос естественным образом вытекал из первого: возможно ли жизни быть такой же интересной, но без страданий?

Чем больше я живу, тем больше открываю для себя интересного и чудесного. В то же время вокруг столько боли, крови, слез, войн, катаклизмов и катастроф, что всякий раз мне хочется воскликнуть: «Да неужели без всего этого нельзя как...

Выстраивая модель Ада, Данте следует за Аристотелем, который в своей «Этике» относит к 1-му разряду грехи невоздержанности (incontinenza), ко 2-му — грехи насилия («злоба» или malizia), к 3-му — грехи обмана («буйное скотство» или matta bestialitade).

У Данте 2—5-е круги для невоздержанных, 7-й круг для насильников, 8—9-е — для обманщиков (8-й — просто для обманщиков, 9-й — для предателей). Таким образом, чем грех материальнее, тем он простительнее. %))

Девять кругов АДА или выбери себе...

Со времен начала своего существования на земле люди задавались вопросом о предназначении многочисленных светил на небосводе: звезд, планет, Солнца и Луны. Уже с незапамятных времен египтяне, китайцы и вавилоняне стали делить небосвод на двенадцать частей.

Каждая из этих частей получила свое название: Дева, Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог и т.д., кончая Львом (пояс Зодиака). Зодиак, цепь двенадцати созвездий на небосводе, совпадал с путем, который за год проделывает Солнце (если смотреть с...

В институте на первом курсе у нас был преподаватель истории, бывший фронтовик. У него было обезображенное ожогами лицо, и при первом взгляде на него хотелось тут же отвести глаза. Но когда он заговорил, то всё его недостатки превратились в достоинства (если ты был внимателен к его речи, а контузия не позволяла ему хорошо выговаривать слова).

Настолько интересна была подача материала, что я влюбилась в него, притом, что интерес к истории, со школьной скамьи, был во мне отравлен напрочь...

Социальные, бытовые и подобные формальности были позади. Образовалась пустота – некий вакуум, который будто забыли заполнить. Это говорит о преобладании таких формальностей над Душой. Возможно, именно для опустошения этого вакуума я и приехал сюда.

А может, потому, что и Душу можно здесь опустошить – высвободить всё, что в ней накопилось. Ведь именно так поступили будто бы минуту назад побывавшие здесь Тургенев, Достоевский, Толстой, Гоголь, Чехов… Правда, этот город запомнил лишь первых двух...