Почему мы часто слушаем музыку на повторе?

Всем нам известно это состояние, когда песня буквально застревает в голове. Причем она не обязательно должна быть хорошей: иногда мы не можем выбросить из головы песню, которая популярна, но нам субъективно не нравится.

Почему так? Все дело в воздействии повторения, и его способность заставить нас запоминать или принимать участие — это лишь малая часть происходящего.

Публикуем перевод статьи Элизабет Хельмут Маргулис, директора лаборатории музыкального познания в Университете Арканзаса и пианистки, которая разбирается в этом феномене, опираясь на различные исследования.

Что такое музыка? Списку философов, которые задумывались об этом, нет конца, тем не менее суждения о музыкальности заведомо податливы. Новая клубная мелодия, поначалу неприятная, может стать очень даже приятной после нескольких раундов прослушивания.

Поместите самого апатичного к музыке человека в помещение, где музыкант репетирует перед сольным концертом современной музыки, и он уйдет, насвистывая произведение Лигети (венгерский и австрийский композитор и музыковед).

Простой акт повторения может служить квазимагическим средством музыкализации. Так что вместо того чтобы спрашивать: «Что такое музыка?» — нам было бы легче спросить: «Что мы слышим как музыку?»

Согласно мнению большинства психологов, люди предпочитают то, что им знакомо, по крайней мере с тех пор, когда Роберт Зайонц (американский психолог польского происхождения) впервые продемонстрировал «эффект знакомства с объектом» в 1960-х годах. Неважно, идет ли речь о фигурах, картинках или мелодиях, люди сообщают, что во второй или третий раз после просмотра или прослушивания они начинают нравиться им все больше. И, кажется, люди неправильно приписывают повышенную беглость своего восприятия не предыдущему опыту, а какому-то качеству самого объекта. Вместо того чтобы думать: «Я видел этот треугольник раньше, поэтому он мне нравится», — они, кажется, думают: «Ну и дела, мне нравится этот треугольник. Это заставляет меня чувствовать себя умным». Эффект распространяется и на прослушивание музыки, однако в последнее время появляется все больше свидетельств того, что особая роль повторения в музыке связана с чем-то большим, чем простой эффект знакомства.

Начнем с того, что повторяющейся музыки огромное количество, ее создают культуры всего мира. Этномузыколог Бруно Неттл из Университета Иллинойса считает повторяемость одной из немногих музыкальных универсалий, которые, как известно, характеризуют музыку во всем мире. Хиты по радио во всем мире часто включают припев, который звучит несколько раз, и люди слушают эти и без того повторяющиеся песни многократно.

По оценке музыковеда Дэвида Гурона из Университета штата Огайо, более 90% времени, проведенного за прослушиванием музыки, люди фактически слышат отрывки, которые они уже слушали раньше. Счетчик воспроизведения в самых разных музыкальных приложениях показывает, насколько часто мы слушаем любимые треки. И если этого недостаточно, мелодии, которые застревают в наших головах, тоже, кажется, всегда одни и те же.

На самом деле повторение настолько тесно связано с музыкальностью, что его применение может резко преобразовать явно немузыкальные материалы в песню. Психолог Дайана Дойч из Калифорнийского университета в Сан-Диего обнаружила особенно яркий пример — иллюзию преобразования речи в песню.

Иллюзия начинается с обычного устного высказывания, затем одна его часть, всего несколько слов, зацикливается несколько раз, и, наконец, исходная запись еще раз представляется ​​целиком в виде устного высказывания. На этот раз, когда слушатель доходит до зацикленной фразы, у него создается впечатление, что говорящий внезапно перешел на пение, вроде того, как это делают герои диснеевских мультфильмов.

Такая трансформация действительно необычна. Мы думаем, что слушать, как кто-то говорит, и слушать, как кто-то поет, — это разные вещи, которые отличаются объективными характеристиками самого звука, что кажется очевидным. Но иллюзия преобразования речи в песню показывает, что одна и та же последовательность звуков может казаться либо речью, либо музыкой в зависимости от того, повторяется ли она.

Иллюзия демонстрирует, что значит «услышать нечто» в музыкальном смысле. «Музыкализация» переключает ваше внимание со значения слов на контур отрывка (паттерны высоких и низких частот) и его ритмы (паттерны короткой и длинной продолжительности) и даже стимулирует вас начать напевать или отстукивать ритм.

Повторение — ключ к аспекту музыки, основанному на участии. Моя собственная лаборатория в Университете Арканзаса провела небольшое исследование с использованием рондо, повторяющейся музыкальной композиции, которая была особенно популярна в конце XVII века.

В нашем исследовании люди, которые слышали классические рондо с точным повторением, сообщали о большей тенденции к отбиванию ритма или подпевке, чем те, кто слышал рондо с небольшим изменением припева.

С другой стороны, классические рондо предоставляют очень мало возможностей для участия аудитории, зато примечательно, что музыкальные ситуации, которые явно требуют широкого участия людей, обычно предполагают еще большее повторение: подумайте о том, сколько раз пропевается одна и та же фраза на церковных службах.

Даже во многих обычных музыкальных ситуациях, которые не требуют прямого участия (например, прослушивание радио во время езды на машине), люди все равно всячески участвуют в процессе: от легкого покачивания в такт до полноголосого пения.

В ходе отдельного исследования в моей лаборатории было проверено, может ли повторение сделать музыкальные фрагменты более музыкальными. Мы генерировали случайные последовательности нот и предъявляли их слушателям в одном из двух форматов: оригинальном или зацикленном.

В зацикленном состоянии случайная последовательность воспроизводится не один, а шесть раз подряд. В начале исследования люди слушали последовательности, которые воспроизводились автоматически, одна за другой, некоторые из них были в своей первоначальной форме, а некоторые были зациклены. Позже испытуемые слушали каждую случайную последовательность по отдельности, только один раз, без повторов, а затем оценивали, насколько музыкально она звучит.

В общем, люди слушали достаточно много последовательностей, и все они стремились слиться в их сознании воедино: испытуемые не помнили явно, какие сегменты они слышали как повторы и слышали ли они их раньше в принципе. Тем не менее последовательности, представленные в зацикленной форме, они неизменно находили более музыкальными. Даже без помощи явной памяти повторение случайных последовательностей наделяло их чувством музыкальности. Независимо от составного материала кажется, что грубая сила повторения может музыкализовать последовательности звуков, вызывая глубокий сдвиг в том, как мы их слышим.

Чтобы понять, как работает этот процесс, вы можете провести очень простой эксперимент. Попросите друга выбрать слово и говорить вам его в течение пары минут. Постепенно вы начнете чувствовать любопытную отстраненность между звуками и их значением — это так называемый эффект семантического насыщения, впервые задокументированный еще более 100 лет назад. По мере того, как значение слова становится все менее и менее доступным, некоторые аспекты звука становятся более заметными — например, особенности произношения, повторение конкретной буквы, резкое окончание последнего слога. Простой акт повторения делает возможным новый способ слушания.

Антропологам может показаться, что все это им отдаленно знакомо, ведь ритуалы, под которыми я подразумеваю стереотипные последовательности действий, например, церемониальное мытье чаши, также используют силу повторения, чтобы сосредоточить ум на непосредственных чувственных ощущениях и деталях, а не на более широких практических аспектах.

В 2008 году психологи Паскаль Буайе и Пьер Льенар из Вашингтонского университета в Сент-Луисе даже заявили, что ритуал формирует отчетливое состояние внимания, в котором мы рассматриваем действия на гораздо более базовом уровне, чем обычно. Вне ритуала отдельные жесты обычно не интерпретируются, они поглощены нашим пониманием более широкого потока событий. Ритуал же переключает внимание с общей картины событий на составляющие.

Учитывая это сходство, неудивительно, что многие ритуалы зависят от музыкального сопровождения. Музыка сама по себе, кажется, является мощным инструментом, расширяющим жизненный опыт.

Шведский психолог Альф Габриэльссон попросил тысячи людей описать свои самые яркие впечатления от музыки, а затем поискал в их ответах общие темы. Многие люди сообщали, что их пиковые музыкальные переживания включали в себя чувство превосходства, растворенных границ, когда они, казалось, становились единым целым со звуками, которые слышали.

Эти очень глубокие и трогательные переживания можно частично объяснить переключением внимания и повышенным чувством вовлеченности, вызванным повторением.

Действительно, психолог Карлос Перейра и его коллеги из Хельсинкского университета продемонстрировали, что наш мозг проявляет большую активность в своих эмоциональных областях, когда музыка, которую мы слушаем, знакома, независимо от того, нравится она нам на самом деле или нет.

Даже непроизвольное повторение, вопреки нашим собственным музыкальным предпочтениям, имеет силу. Вот почему музыка, которую мы ненавидим, но которую слышим снова и снова, может иногда невольно вовлекать нас. Повторяющееся воздействие заставляет один звук почти неизбежно соединяться с другим, поэтому, услышав одну строчку песни, мы тут же вспоминаем последующую. Немногие высказывания имеют такую непреодолимую связь между одной частью и другой. Поэтому если мы действительно хотим, чтобы части речи, информация были жестко связаны друг с другом, например, когда мы запоминаем какой-то список, мы можем переложить его на музыку и пару раз повторить.

Можете ли вы превратить что-нибудь в музыку, просто повторяя? Нет, кажется, в музыкальном звуке все же есть что-то особенное. Несколько исследований, в которых музыкальные приемы, такие как ритм, повторение и периодичность, были перенесены в не слуховые области (например, мигающие огни), показали, что отличительные черты умственной обработки, связанные с музыкой, труднее выявить, когда основной материал не является звуковым.

Также стоит отметить, что есть много аспектов музыки, которые не затрагиваются повторением: так оно не может объяснить, почему минорный аккорд кажется темным, а ослабленный аккорд звучит зловеще. Тем не менее оно могло бы объяснить, почему серия этих аккордов может звучать эмоционально возбуждающе.

Ошеломляющая распространенность повторов в музыке во всем мире не случайна. Музыка приобрела свойство повторения не потому, что она менее сложна, чем речь, — просто это важная часть того волшебства, которое она творит. Повторяемость на самом деле порождает тот самый вид слушания, который мы считаем музыкальным. Он прокладывает в нашем сознании знакомый полезный путь, позволяя нам сразу предвосхищать то, что последует дальше, и участвовать в том, что мы слушаем.