Изучение состояний сознания

Мы уже прошли в изучении, очень бегло, основные качества человеческого бытия, как они описываются во Фрагментах. Всё это нужно ещё пересмотреть и обновить, причём, я надеюсь, вместе с некой реальной активацией наших мыслительных способностей — чтобы связать всё не просто механически, а в более когерентное целое — тогда оно может быть помещено отдельно, так сказать, для лучшего сохранения, и далее быть более доступным для поиска и прояснения наших усилий. А мы знаем, что оно должно стать интегрированным в наших усилиях, чтобы появилось 'понимание' в подлинном смысле этого слова.

В то же время, мы продолжаем сейчас изучать всё, что было уже дано касательно сознания и сна.

Что больше всего поражает после изучения идей изложенных во Фрагментах, это то, с какой ясностью и чёткостью они показывают настоящую картину и вектор направления — от фиксации стартовой точки до места, где находится наша единственная надежда. Также как то, что мы фактически не можем отделить идею сна от идеи сознания — не более, чем мы в состоянии разделить Идею Сознания и Идею Самовоспоминания. Но хотя сами большие реальности, охватываемые этими идеями, нельзя ясно объяснить или определить, их возможно почувствовать и ощутить в восприятии, как наиболее важные факты нашей жизни.

Даже недоступные для определения, они могут быть изучены, по крайней мере, в определённых своих аспектах. Причём, подход тут должен быть двухсторонним — в некоторых случаях возможно в изучении частично осветить порождающие их причины, тогда как в других — их результат, последствия для нас.

Состояние сна: Никто по-настоящему не сможет поверить в то, что он пребывает во сне, кто не был — и не единожды — относительно пробуждён. И чем чаще такая возможность проявляется, тем сильнее эта вера превращается в уверенность, настолько же непоколебимую, насколько и ужасающую. Но пока это не придёт, возможно очень немногое, просто по определению.

Одна из причин феномена такой аномалии, затрагивающей своей ненормальностью большинство человеческих существ, заключена, безусловно, в нас самих — в пассивной стороне Сущности — обращённом к миру 'полу-бытии', в котором может получить своё пассивное развитие значительное множество присущих энергий и качеств 'проявления', и которое, в то же время, оказывает определённого рода сопротивление продолжительным намеренным усилиям в заданном направлении, слепо склоняясь в сторону любых 'лёгких' и приятных аспектов жизни.

Далее, причиной ещё, безусловно, является другой определяющий фактор: полное невежество — настолько полное, насколько оно не распознано — во взрослых, ответственных за ребёнка, о его более важных, хоть пока и латентных, возможностях, требующих их помощи для своего развития. Этот материал мы уже прошли в нашем изучении, но очень поверхностно!

Наиболее сильные непроверенные убеждения очень быстро становятся частью нового существа в период его подготовительного возраста — о том, что он, по определению, осознаёт себя, обладает внутренней способностью различения правильного и неправильного, добра и зла, о том, что он имеет свободу выбора, а значит и ответственен за свои действия. Подобные эманации исходят из всего, так сказать, взрослого мира, и обычно принимаются всеми как нечто само собой разумеющееся. Для только что сформированного молодого существа это означает, что оно окутывается густым облаком внушения и гипноза, скрывающим под своим покровом основную массу внутренних противоречий и приводящим к необходимости 'притворяться' для других и самого себя. Всё это закладывает базис для всё большей и большей лжи, для всё более и более далёкого бегства в воображение и мечты. И не удивительно, что совесть или её священный росток, оказывается при этом погребённой.

И тогда здесь, естественно, возникает один большой тревожащий вопрос — нечто очень важное, похоже, всё-таки выжило в этой весьма прискорбной ситуации: чувство 'Я'. Действительно, само-утверждение присутствует, более того, оно растёт и всё ревностнее подчёркивается, стремясь доминировать, по крайней мере на словах. Целое раскрытое поле 'сознания', выражающее себя во всех направлениях, мечтающее о том, чтобы возвыситься и управлять другими — боящееся, что над ним будет доминировать кто-то другой. Его более трудное выражение — "Я ЕСТЬ". Но оно никогда не перестаёт думать и говорить "я есть то и то" — "я такой-то и такой-то". Кто же это? Конечно, это тот самый "Легион" — многоликое Эго. И возможно также ещё нечто другого порядка, но ослеплённое и потерянное.

Чудо в том, что по крайней мере в определённых случаях, сон перестаёт быть полностью непроницаемым, а сознание и совесть становятся чуть более ясными. Подобно вспышке молнии в тёмной ночи, вдруг высветившей пейзаж неизвестной нам сцены, также и нас вдруг пронзает шок — приводящие в замешательство секунды или минуты другого осознания себя... Или же, частично вызванное возникшей опасностью, что-то глубокое в нас, имеющее непосредственное отношение, вдруг ставит некий тревожащий вопрос: в чём смысл всего этого? Стоит ли идти дальше в том же направлении? Иду ли я куда-то вообще?.. Это также проявление состояния сознания другого типа, хотя оно, как правило, скоротечное — очередное успокаивающее влияние быстро захватывает и смягчает его, возвращая обратно покров из облаков ложных надежд.

Описанное представляет собой особые и редкие моменты в существовании многих 'обычных людей'. Но что касается нас сейчас, нам надо найти больше доказательств того факта, что мы перемещаемся бесконечно вверх и вниз по некой внутренней шкале — вверх и вниз внутри определённых рамок — пределы вверху и пределы внизу. Причём, некоторые состояния, признанные 'аномальными' — внешне хорошо известные — фактически находятся даже ниже наших обычных состояний. Будет довольно интересным сейчас очень бегло по некоторым из них пройтись. (Вы потом можете обнаружить и другие подобные, или узнать об этих подробнее, если интересно).

1. Состояние сильного опьянения — может быть поразительным для хорошего стороннего наблюдателя. Обычный 'контроль' со стороны личности (главным образом, стандартный код поведения) ослабевает, позволяя всем причудам 'низшего ума' выражаться свободно. Осознание окружающей обстановки при этом очень слабое, оставляющее лишь смутные воспоминания, если таковые вообще сохраняются. Это состояние находится незначительно ниже наших обычных, более рассеянных состояний.

2. Гипноз, в классическом понимании этого слова. Внушение, наложенное на слабый ум другим, более сильным, редуцирующее активность первого вплоть до полного подчинения, я думаю, является наиболее известным примером. Характерно полное отсутствие осознания окружения, также как своих действий, а иногда и боли. В обычной ассоциативной памяти ничего не регистрируется.

3. Сумасшествие — психические заболевания — невроз. Абстрактно, об этих состояниях я могу сказать очень мало, поскольку причин их проявления огромное множество. Если причина в наследственности, то безусловно, это означает, что сущность покалечена и ни о какой эволюции не может быть речи. Хотя не надо забывать также о загадочных фактах проявления вспышек высшего сознания при некоторых формах подобных недугов. Аналогично, как это случается под действием определённых сильных наркотиков. Но это всё вещи 'вне законов', которые не могут никуда вести — всего лишь подтверждающие, для тех кто не отрицает подобного знания, что эти высшие сферы в нас существуют.

Безусловно, мы не должны забывать и о том, насколько сильно связан, 'впутан' во всё это феномен 'внимания'. То есть, мы можем сказать, что, как правило, внимание зависит от состояний, меняясь вместе с ними, вплоть до точки его практического исчезновения, отсутствия — фокусируясь тогда на какой-то одной особой точке, за счёт всех остальных. Мы можем лучше прояснить этот вопрос для себя, когда столкнёмся в изучении ближе, чем обычно, с ситуациями, описываемыми словом 'отождествление'. Но если подумать ещё раз о его значении, не кажется ли оно иногда очень тесно связанным с тем, что мы можем воспринимать как реальный гипноз?

В качестве эксперимента, позвольте себе полностью погрузиться в какое-то особенно 'завораживающее' шоу или кино, с твёрдым намерением встряхнуть себя сразу после этого, и оставаться настолько пробуждённым и осознающим себя, насколько это возможно... Повторите этот опыт — сделайте собственные выводы.

И попробуйте то же самое, когда находитесь в своём внутреннем театре, вовлечённые в некую 'драму' вашего собственного творения. Задача более трудная — шоу здесь не имеют такого же явного конца, как в предыдущем случае. Но пытайтесь настойчиво 'прорваться'...

Ещё одним типичным состоянием отождествления является, как вы помните, 'учитывание' (сильное и весьма странное 'осознание' некого воображаемого 'я').

Характерны ли такого рода феномены для всей человеческой жизни, во всех обстоятельствах? Не совсем так — иначе откуда тогда возьмутся другие уровни? Но все флуктуации обычно происходят примерно на одном и том же уровне. Хотя есть ещё моменты, когда люди 'на работе'. Просто обычной работе, для достижения чего-то необходимого для жизни. Такая работа далеко не всегда приятна, а часто бывает совсем наоборот. И тем не менее, люди должны вкладывать в неё свои усилия, внимание, заботу. Бывает даже, что они отдают всё это добровольно, будучи добросовестными. Им нередко при этом приходится бороться с усталостью, недосыпанием, преодолевать физическую боль, голод — всё для некой полезной цели. (хотя некоторым, конечно, удаётся избегать всего этого — впрочем, тем хуже для них).

Здесь, как мы видим, человек не погружается полностью, а ему удаётся удерживать голову, плавая чуть выше поверхности сна. Будучи таким, каков он есть, ему конечно не удаётся избегать при этом погружений, но очередной призыв к возвращению вновь поднимает его наверх. Подобное его положение, хоть и неустойчивое, но уже существенно лучше... Осознаёте ли вы это полностью?

Если мы продолжаем наблюдать достаточное время, мы начинаем осознавать, что во всех этих обычных состояниях, владеющих нами, несмотря на непрерывные изменения (а если они вдруг зафиксируются в каком-то месте, это уже будет означать сумасшествие), во всех них присутствует очень ограниченный диапазон возможностей (у всех немного различающийся, но очень сходный). А следовательно, повторения неизбежны — мы, так сказать, приговорены к вечным повторениям. Помещённые в реторту порошки при этом беспрестанно трясутся, но их количество (в смысле качеств энергий) очень ограничено. Им приходится возвращаться вновь и вновь к тем же комбинациям, до следующей встряски.

Повторения становятся более или менее заметными через наши привычки. Многие поверхностные из них (а значит и наименее опасные) заметны даже для самых сонных — вроде кофе в одиннадцать и чаю в пять. Но меньше людей способны заметить — а гораздо меньше из них полностью осознать — например, привычку отворачиваться от любых неприятностей, когда это только возможно — бежать (по крайней мере, внутренне) от ситуаций, людей или проблем, которые нежелательны, либо не 'нравятся', либо трудны — говоря "нет" бесчисленному множеству аспектов жизни ещё до того, как те попытаются приблизиться, 'закрыть глаза' и соскользнуть куда-нибудь поглубже (то есть пониже) в привычные шаблоны нашего воображения и грёз. Это одна из привычек, практически неизбежная для подавляющего большинства людей. Хотя сами они при этом вряд ли ощущают, что с ними что-то не так, гордо и ревностно продолжая заявлять о своей независимости и свободе.

Не вся ли эта путаница приводит к тому, что 'люди не способны видеть реальность' или, что немногим лучше, 'видят её вверх ногами'? Давайте спросим себя: какая же идея — или набор идей — скрывается за этим сильным словом 'реальность' в наших умах? А также, как мы её воспринимаем в наших чувствах? Не слишком ли она, иногда, бывает ужасна, нестерпима, является невыносимым кошмаром? А иногда, наоборот, бывает весьма приятна, волнующа и мила? Но большую часть времени, возможно, просто скучна, монотонна и безразлична? Думаю, с этим согласится практически каждый, в ком есть хоть зерно искренности. Во сне всё управляется окружением и окружающими: может в этом и состоит удовлетворительное и достаточное объяснение?

Все мы здесь уже знаем, что такая ситуация является результатом наших субъективных реакций на реальность, но что толку просто знать это?

Сможет ли это знание помочь реально, когда мы находимся в тисках подобных реакций и вынуждены слепо следовать по каналам наших внутренних процессов?

Я спрашиваю: знаем ли мы это глубже и лучше, чем всё наше прочее знание, которое мы уже имеем о 'реальности'? О других людях, о природных явлениях, об общей ситуации в мире — и т.д., и т.п.? Постарайтесь приложить все свои усилия, чтобы ответить на этот вопрос честно.

Понимаем ли мы, что все эти разрозненные кусочки рассеянного знания, уже признанные, но пока неподтверждённые, все на том же уровне, противоречащие один другому и играющие в прятки в поле нашего 'сознания', могут в результате стать более опасными, нежели полезными? Не пришло ли время для того, чтобы эта самая ситуация обрела, наконец, реальность для всех нас, искателей ИСТИНЫ?

Возможно, небесполезным будет попытаться сейчас немного прояснить сами эти слова. Реальность и Истина.

РЕАЛЬНОСТЬ есть то, что дано, в воспринимаемом проявлении, что приходит к нам через чувства.

Хоть и несовершенные, чувства наши способны воспринять большую часть того что дано в наши ранние годы, пробуждая необходимые реакции в области двигательной и инстинктивной функций. Все эти реакции становятся ассоциированными (фактически, та часть мозговой активности, которую мы разделяем с животными). Но я думаю, что, следующая за ассоциациями, функция 'интерпретации реальности' открыта только для человека. И как следствие, к добру или нет, в игру вступают влияния, которые люди должны воспринимать в готовой форме, облечёнными в упаковки из красивых слов, из повсеместной и слепящей своими огнями Ярмарки Тщеславия 'жизни'... (меня, кажется, уже повело по кругу, да? То же происходит с октавами, хотя это и не извинение. Многие октавы выглядят бесполезно вращающимися — правда, не все и не бесконечно).

ИСТИНА есть не то, что проявляется прямо, а что ЕСТЬ, охватывающее и содержащее все проявления. Глубоко скрытая, но каким-то образом частично обнаруживаемая реальностью — прежде всего, нашей собственной, если она может быть интерпретирована и понята правильно. Именно она определяет суть наших усилий — стремление соотнести высшее учение с нашей сонной внутренней жизнью, в поисках путей наружу, которые могут быть обнаружены лишь через, такого рода, учение.

Мне надо добавить ещё несколько слов о делении Человечества на три базовых типа — человек номер один, человек номер два, человек номер три. Хоть все они и разделяют один общий сон и общие колебания состояний в нём, каждый представляет собой немного отличающееся поле для взаимной игры влияний из-за различной сущностной предрасположенности. Но очевидно также, что типы эти не являются чётко очерченными. А это значит, что кто-то, хоть и являющийся в основе своей номером первым, может обладать некими реальными сильными сторонами (и богатыми возможностями) в своей эмоциональной или интеллектуальной сферах, а иногда и в обоих — одна из причин, почему людей так трудно бывает классифицировать. Другая причина заключена в скрывающем покрове личности, сформированном работой влияний и образования — что, конечно, способно лишь спрятать данный существенный факт, но иногда очень успешно. Обычные преподаватели, мысля в основном в терминах положения в обществе, личной собственности и гарантий, в целом, будут пытаться усиленно внедрять в детский мозг влияния искусственных и поверхностных, тщеславных желаний, также как огромное количество информации (в основном, абстрактной). Искусственные желания, также как ненужные знания, не прививаются в сущности или развиваются сами по себе (хотя смотреться они могут при этом и гораздо внушительнее, чем то, что реально).

В наше время интенсивного распространения различных инструкций и всяких видов информации, объединённого с общей тенденцией к 'уравниванию' людей, трудность видения этого 'аспекта реальности' — трёх фундаментально различных типов — значительно выросла.

Но этот вопрос сохраняет свою ценность для нас (даже если это будет означать лишь небольшое движение в сторону от нашего привычного отношения). Необходимо пытаться увидеть эти типы в других, включая очень близких нам людей (которых, возможно, мы для себя уже 'классифицировали'). Это отношение в нас должно стать полностью намеренным и относительно независимым ото всего, что 'мы знаем'. Оно лишено всякого критицизма, то есть, должно быть настолько объективным, насколько это возможно. Результатов я вам тут обещать не могу, за исключением, возможно, более значительных моментов относительной ясности в себе.

Также и с поиском своего собственного типа: он 'должен' стать более реальным. Это часть вопроса "что Я есть?". Где расположен центр тяжести в нас; часть нашей незрелой сущности, завёрнутой в нити двигательной активности, но периодически делающей рывки разной силы, чтобы вернуться в исходное положение.

Возможно, мы сможем распознать его признаки по некому более подлинному вкусу — чему-то более конкретному, чем всё прочее. Только не делайте, пожалуйста, поспешных выводов. Лишь очень большое число переживаний подобного опыта — одинакового типа, с одинаковым вкусом — способно постепенно принести убеждённость.

Поэтому я прошу вас как можно чаще активировать ваши мысли и внимание по отношению к себе, для того, чтобы обрести способность к такому же усилию перед лицом Идей Работы, их отношению друг к другу и к вам. Это может подкрепить и обновить ваши побудительные стимулы для того, чтобы меньше спать и больше наблюдать...