В литературном плане вполне допустимо сказать, что трудятся пчелы, муравьи, даже река, ветер, солнце, пашня, а также автомобиль, компьютер и т.д. Можно допустить существование души у животных и даже у предметов неживой природы. Но в экономическом плане с такими понятиями далеко не уедешь. Есть большая разница в том, что человеку надо платить за его труд, а пчелам или реке - не надо. Несмотря на то, что автомобиль надо подкармливать бензином, а пашню - удобрять и возделывать, все же это далеко от оплаты человеку. Поэтому в науке приняты свои формальности, расходящиеся с бытовыми понятиями.
Трудом принято называть целесообразную деятельность людей, направленную на производство материальных и духовных благ для удовлетворения человеческих потребностей. "Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой." (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.23. С.188.)
Допуская, что трудиться может только человек, а стоимость продуктов определяется только затратами человеческого труда, мы неизбежно придем к выводу об установлении нулевой стоимости для всех продуктов производства, когда удовлетворение материальных потребностей человека возьмут на себя умные машины. Человечество сможет получать все средства жизнеобеспечения так же легко и свободно, как воздух, не затрачивая на это никакого труда.
Конечно, высокопроизводительные автоматы - это овеществленный человеческий труд, и люди в описанной ситуации пользуются продуктами прошлого человеческого труда. Но есть принципиальное отличие современных станков и машин, всех орудий труда, которые изнашиваются и согласно классическим воззрениям переносят стоимость затрат на их изготовление в стоимость нового товара. Однако не за горами умные устройства, которые с технической стороны не изнашиваются, а, наоборот, усиливаются, развиваются, повышают выпуск продукции, - и на все это не требуется дополнительных затрат человеческого труда. Поэтому если предположить, что в продуктах деятельности таких машин заложен только труд человека, то каким бы ни был этот труд, он неизбежно должен раствориться в бесконечной массе производимых товаров.
Собственно, и в прошлые времена, например, топор мог служить так долго, что труд на его изготовление практически не участвовал в продукции, сработанной этим топором. Но это были скорее исключительные случаи, которые не делали погоду в экономике. Совсем другое дело, когда основную долю продукции будут выпускать полностью автоматические производства, которые еще сами смогут себя ремонтировать, настраивать и перестраивать.
Если человек получил практически неисчерпаемый источник материальных благ, и все основные потребности, кроме потребности в труде, он сможет удовлетворить, не затрачивая никаких усилий, то выходит, что стоимость исчезла? Если такая точка зрения покажется удобной человеку, то для машин тем не менее будет не все равно, на что тратить свою энергию, не безразлично, откуда доставлять природные ресурсы, например, с Марса или из более доступного месторождения на Земле. Как бы ни было велико могущество технических устройств, оно в каждый конкретный момент ограничено. Если производятся одни продукты, развиваются одни производства, то тем самым уменьшается выпуск других предметов и сдерживается развитие в других важных направлениях. Без четкой, рациональной организации, строгого учета и контроля может быстро развалиться любое дело не только у людей, но и у машин.
Учитывая недостатки прежнего определения труда, можно внести небольшие уточнения. Труд есть целесообразная деятельность разумных существ, направленная на производство материальных и духовных благ для удовлетворения потребностей этих существ. В новом определении отражено равноправие производителей и ликвидирована антропологичность старого определения, не допускающего возможности трудиться для внеземных биологических существ.
Так как умные машины постепенно создаются из тех устройств, которые существовали и ранее, то возникает вопрос: не трудятся ли современные ЭВМ, а если нет, то с какого момента труд перестанет быть привилегией человека?
Наверное, имеет право на существование точка зрения, что в какой-то мере трудятся и современные сложные механизмы. Примерно так же, как в любой случайности есть доля необходимости, как нет худа без добра и т.п. Однако излишне "философский" подход здесь не только ничего не прояснил бы, но и лишил нас самих понятий. Тогда пришлось бы признать, что каждый топор или кувалда хотя бы немного трудятся сами, поскольку нет строгой границы между живым и неживым, между животным и человеком.
Правильнее считать, что сегодняшние электронно-вычислительные машины, как и все другие механизмы, не трудятся, так как не являются разумными существами, их работа полностью определяется целями и потребностями человека, а не машины. Пока искусственный разум не может подняться до освоения сложнейших понятий, не осознает своего "Я", до тех пор вся его деятельность направлена на удовлетворение потребностей людей. Строящийся искусственный разум может позаботиться о своем энергоснабжении, контролировать некоторые свои внутренние процессы, но все это делается по определенной программе, заданной в конечном итоге только человеком. На этом этапе искусственный разум является лишь сложной машиной, все элементы которой находятся во власти человека.
Может не оказаться никакого приметного события, отделяющего для искусственного разума эпоху возможности трудиться от эпохи "нетрудоспособности". Но возможен юридический акт признания для искусственного разума равных прав с человеком на участие в общественной жизни. Конечно, еще до этого момента создающийся электронный мозг должен проявить свои способности и доказать, что по сути он уже трудится, что он осознает себя, что вполне способен сам о себе позаботиться и не является обузой, которую надо постоянно поддерживать, что он может давать гораздо больше, чем в него вложили, что он может проявлять инициативу, что он может предлагать такие решения проблем, о которых людям даже трудно было додуматься.
Соответственно, под предметом труда логично понимать все то, на что разумные существа воздействуют в процессе труда. При этом предмет труда связывается не только с материальными объектами. Это могут быть знания, информация, любые духовные ценности. При высокой степени автоматизации производства человек вообще не будет иметь непосредственно контакта со станками, оборудованием, сырьем. Физическая сила человека потеряет всякое значение. Ему не придется даже нажимать кнопки. Поэтому если включить в предмет труда только материальные предметы, то оказалось бы, что труд человека становится беспредметным.
Выделим тенденции изменения предмета труда.
Первая тенденция состоит в перемещении акцентов с самих материальных предметов на связи между ними. Обнаружение ключевых характеристик, выявление сути природных вещей позволяет перейти от грубой и многосторонней переделки естественных процессов к управлению этими процессами, позволяет поставить стихийные силы на службу разуму. В том и заключается сила разума, что голому натиску он противопоставляет ювелирно отточенные, легкие, но гораздо более эффективные действия.
"... Если с количественной стороны непосредственный труд сводится к менее значительной доле, то качественно он превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания..." (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.46, ч.II. С.207-208.)
Неуклонно возрастает роль умственного труда, все большее значение приобретает искусство, информационная индустрия превращается в важнейшую отрасль.
По мере развития объектом преобразований становятся все более глубокие связи, поскольку только таким путем можно радикально повысить могущество разума. Один из важнейших шагов в этом направлении связан с превращением общественных отношений в предмет целенаправленных воздействий. Конечно, общество и сейчас пытается строить общественные отношения, но судя по результатам, вряд ли это можно назвать предметом, из которого получается то, что запланировано. В новую эпоху это будет самый настоящий предмет труда. Только познание законов общественного развития (от чего современная наука еще очень далека) откроет взору человека и нарождающегося искусственного разума этот предмет во всей его целостности.
Постепенно предметом труда становятся связи второго порядка, т.е. связи между связями, затем связи третьего порядка и т.д. Особенно много таких объектов в науке. Введение новых понятий сделает предметом изучения и совершенствования старые понятия. Чем дальше развивается наука, тем абстрактнее становятся предметы исследования и преобразования.
Новое грандиозное расширение предметов труда связано с превращением в объект масштабных целенаправленных преобразований человеческого мозга и всего земного разума, т.е. того центра, который сам вскрывает и осваивает объективные связи.
Разумеется, материальные объекты не исчезают из поля зрения. Они по-прежнему служат основой, самым низким уровнем, над которым надстраиваются более абстрактные предметы труда. Эти внешние уровни нужны не сами по себе, они необходимы прежде всего для преобразования реальных, вещественных, а не теоретических объектов. Однако контакт с материей в значительной степени будет автоматизирован, опосредован. Уже не надо все прощупывать своими руками, да в большинстве случаев это в принципе невозможно, как невозможно пощупать один атом.
Центр активности в деятельности разума перемещается на более высокие уровни. Это происходит из-за того, что простейшие механизмы, а затем и более сложные со временем доводятся до совершенства, и дальнейшее развитие становится возможным только на основе выявления более глубоких законов. Такие инструменты, как молоток, пила, лопата, за прошедшие тысячелетия достигли предела производительности, дальнейшее их изменение стало малоперспективным ввиду ограниченности физической силы человека. Только появление машин могло качественно повысить производительность труда. Однако и здесь их совершенствование оказалось ограничено возможностями человека, но уже не физическими, а на этот раз умственными. Дальнейший прогресс лежит через широкое использование ЭВМ. На этом шаге достигшие оптимальности машинные операции полностью передаются неодушевленным механизмам и исчезают из человеческого труда, а основным объектом преобразований становится информация. Постепенное улучшение методов переработки знаний приводит в конечном итоге к установлению оптимальных вариантов на достигнутом уровне и к необходимости сосредоточения усилий на более высоком уровне, на преобразовании путей движения мысли, на изменении всего земного разума.
Вторая тенденция просматривается в увеличении доли сырья в предмете труда. Более того, сырье по мере развития производства будет разделяться на все большее число уровней: сырье первого уровня служит предметом труда для производства сырья второго уровня, которое также проходит ряд превращений прежде, чем обернется готовым продуктом. В соответствии с определением предмета труда сырье здесь не связывается только с материальными предметами. Это могут быть эмпирические знания, некоторые теоретические модели, на основании которых строятся более общие теории, а также многое другое.
Это первобытный человек может потрудиться, очистив и нарезав плод, и сразу получить готовый продукт. Цивилизация строит гораздо более длинные цепочки. Наиболее существенной частью таких цепочек служит информация. Нет ничего странного, что на пути от идеи до материального результата вещественные объекты подключаются только на последних этапах. Во многих современных производствах, например, пищевом, бумажном, используется большое количество воды, и в готовый продукт она входит, но сегодня не принято считать здесь воду сырьем из-за ее относительной доступности и из-за ценности других компонентов. Для умных машин наиболее ценной частью будет информация, все остальное - дело техники. Уже сегодня осознается роль высоких технологий, и падает относительная роль материальных объектов.
Важнейший шаг состоит в превращении самого искусственного разума в сырье, в постоянный и важнейший объект преобразований. Хотя некоторый аналог этого явления можно усмотреть в медицине, но связь здесь весьма слабая, так как воздействия на человеческое тело пока вызваны нарушениями природных процессов, и не затрагивается человек как продукт общественных отношений. В отличие от этого, совершенствование интеллектуальной техники является широким целенаправленным изменением самых глубоких ее процессов.
"Пока ясно одно: мы стоим у истоков нового большого поворота в истории материальной культуры - поворота, несравнимого по своим масштабам и последствиям ни с одним из прежних, в том числе с переходом от камня к железу. И дело не только в полимерах. Дело и в новых металлах,... и в чудесных сплавах, и в железобетоне, - во всем сложном комплексе того гигантского качественного сдвига в развитии материально-сырьевой базы человечества, который М.Горький метко назвал созданием "второй природы"." (Лада И.В., Писаржевский О.Н. Контуры грядущего. М., 1965. С.138.)
По-видимому, искусственный разум - это и есть вершина развития второй природы. Собственно, кроме второй природы, практически ничего не остается. Все естественное заменяется на искусственное. И в то же время все искусственное приближается к естественному, потому что только так можно обеспечить гармоничное взаимодействие с внешним миром в противовес малоэффективному хищническому потреблению природных ресурсов.
Третья тенденция заключается в сближении предмета труда с разумным существом, стирании границы между ними. Это относится не только к машинам как важнейшему объекту преобразований, не только к информации, которая и так является неотъемлемой частью ЭВМ, но даже к тем материальным вещам, которые искусственный разум берет из внешнего мира. Как только эти вещи становятся предметом его труда, тогда их становится так же трудно отделить от мыслящего существа, как пищу, принятую человеком и вступившую в процесс пищеварения.
В отличие от человека искусственный разум не имеет фиксированных границ своего тела. Любой объект или процесс, подвергшийся его влиянию, в какой-то мере становится его творением, собственностью, если хотите. И его трудно отделить от прежнего тела. Предлагается следующее правило. Всякий неосознанный, стихийный процесс, даже неразрывно связанный со всем существованием, следует считать внешним, а познанные разумом, контролируемые и используемые явления логично считать внутренними.
Наверное, не предметы труда надо конкретизировать через строение искусственного разума, а, наоборот, границы его тела определять, исходя из предмета труда. Все, что стало предметом труда, автоматически становится частью этого существа. И в то же время все существо есть вежнейший предмет труда.
Человек пока не может осознанно управлять процессами в своем организме. Он хотел бы контролировать и быстро лечить, восстанавливать себя без помощи эскулапов. Да не может. Поэтому тело человека двойственно в том смысле, что оно по сути неподконтрольно, оно чуждо мышлению человека, но с другой стороны нельзя отказаться от этой нагрузки, потому что таков на данный момент механизм жизнеобеспечения. Отсюда неясность, что по сути считать внутренним для человека. В первом приближении: то, что очерчено границами тела. Но, как доказали ученые, сердце не имеет никакого отношения к прекрасному чувству любви, и вообще душа или социальная сущность не привязаны к конкретным органам. Разве что мозг является необходимой частью.
По мере разгадывания биологических механизмов и падения представлений о человеке как о неделимой частице общественных отношений физические границы человеческого тела размываются. Здесь нужен новый, более точный критерий. Но еще рано отождествлять предмет труда с мыслящим существом, поскольку зависимость от неосознанных процессов в значительной мере сохраняется. И сказать, что эти процессы лежат вне организма, было бы преждевременно, так как без них человек - не человек.
В развитом искусственном разуме происходит полное самоосознание, мыслящее существо перестает быть для себя самой большой загадкой. Более того, оно само выбирает или формирует для себя материальные носители, быстро переходит с одного на другой. Здесь нет противоречия между внутренним и подконтрольным. Все внутренние процессы глубоко изучены и осознанно направляются. А все, что стало объектом изменения или освоенной природной силой, естественным образом оказывается частью мыслящего существа, его новыми органами.
Наверное, не будет ошибкой сказать, что самым общим продуктом труда искусственного разума является он сам. Однако в таком виде понятие слишком расплывчато, поскольку не ясно его отличие от предмета труда.
Но трудности в определении продукта труда для искусственного разума объективны. Дело в том, что он практически не имеет таких, как в современном производстве, цепочек превращения естественных ресурсов в сырье, а затем в конечный продукт. Потребленный человеком продукт, как правило, исчезает для общества, его дальнейший путь скрыт за биологическими процессами и не представляет особого значения для общественных отношений. А в искусственном разуме продукт не исчезает, а служит сырьем для другого производства, его путь постоянно прослеживается и контролируется. Однако, если начало некоторых цепочек еще можно выделить, то их конец теряется в переплетениях со множеством других цепочек.
Скорее всего, искусственный разум будет состоять из огромного числа относительно самостоятельных мыслящих подсистем, впрочем свободно меняющихся, объединяющихся и разделяющихся. Поэтому, говоря о труде, надо уточнить, что трудятся его подсистемы. На этом уровне понятие продукта труда приобретает более конкретное содержание. Для каждой подсистемы в процессе производства одни объекты, одна информация выступают как сырье, другие - как продукт труда. Продуктом труда может быть даже не конкретный законченный результат, а, например, запрос, вывод о невозможности выполнить какое-то задание, какую-то работу. Это в наше время принято резко отделять выполнение от невыполнения и примерно наказывать за невыполненное задание. При более высокой организации сам анализ выполнимости того или иного задания может быть весьма трудоемок и значителен, а потому полезен и признан как полноценный продукт труда. Точно так же грамотная постановка вопроса, которая и в наше время играет все большую роль, в будущем станет одним из важнейших продуктов мыслительной деятельности (и деятельности вообще, поскольку мыслительная часть будет составлять львиную ее долю).
В книге "Финал человеческой комедии" прослеживаются тенденции развития всех ходовых понятий политической экономии. Однако для сайта это было бы слишком громоздко. Н.В.Невесенко
Трудом принято называть целесообразную деятельность людей, направленную на производство материальных и духовных благ для удовлетворения человеческих потребностей. "Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой." (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.23. С.188.)
Допуская, что трудиться может только человек, а стоимость продуктов определяется только затратами человеческого труда, мы неизбежно придем к выводу об установлении нулевой стоимости для всех продуктов производства, когда удовлетворение материальных потребностей человека возьмут на себя умные машины. Человечество сможет получать все средства жизнеобеспечения так же легко и свободно, как воздух, не затрачивая на это никакого труда.
Конечно, высокопроизводительные автоматы - это овеществленный человеческий труд, и люди в описанной ситуации пользуются продуктами прошлого человеческого труда. Но есть принципиальное отличие современных станков и машин, всех орудий труда, которые изнашиваются и согласно классическим воззрениям переносят стоимость затрат на их изготовление в стоимость нового товара. Однако не за горами умные устройства, которые с технической стороны не изнашиваются, а, наоборот, усиливаются, развиваются, повышают выпуск продукции, - и на все это не требуется дополнительных затрат человеческого труда. Поэтому если предположить, что в продуктах деятельности таких машин заложен только труд человека, то каким бы ни был этот труд, он неизбежно должен раствориться в бесконечной массе производимых товаров.
Собственно, и в прошлые времена, например, топор мог служить так долго, что труд на его изготовление практически не участвовал в продукции, сработанной этим топором. Но это были скорее исключительные случаи, которые не делали погоду в экономике. Совсем другое дело, когда основную долю продукции будут выпускать полностью автоматические производства, которые еще сами смогут себя ремонтировать, настраивать и перестраивать.
Если человек получил практически неисчерпаемый источник материальных благ, и все основные потребности, кроме потребности в труде, он сможет удовлетворить, не затрачивая никаких усилий, то выходит, что стоимость исчезла? Если такая точка зрения покажется удобной человеку, то для машин тем не менее будет не все равно, на что тратить свою энергию, не безразлично, откуда доставлять природные ресурсы, например, с Марса или из более доступного месторождения на Земле. Как бы ни было велико могущество технических устройств, оно в каждый конкретный момент ограничено. Если производятся одни продукты, развиваются одни производства, то тем самым уменьшается выпуск других предметов и сдерживается развитие в других важных направлениях. Без четкой, рациональной организации, строгого учета и контроля может быстро развалиться любое дело не только у людей, но и у машин.
Учитывая недостатки прежнего определения труда, можно внести небольшие уточнения. Труд есть целесообразная деятельность разумных существ, направленная на производство материальных и духовных благ для удовлетворения потребностей этих существ. В новом определении отражено равноправие производителей и ликвидирована антропологичность старого определения, не допускающего возможности трудиться для внеземных биологических существ.
Так как умные машины постепенно создаются из тех устройств, которые существовали и ранее, то возникает вопрос: не трудятся ли современные ЭВМ, а если нет, то с какого момента труд перестанет быть привилегией человека?
Наверное, имеет право на существование точка зрения, что в какой-то мере трудятся и современные сложные механизмы. Примерно так же, как в любой случайности есть доля необходимости, как нет худа без добра и т.п. Однако излишне "философский" подход здесь не только ничего не прояснил бы, но и лишил нас самих понятий. Тогда пришлось бы признать, что каждый топор или кувалда хотя бы немного трудятся сами, поскольку нет строгой границы между живым и неживым, между животным и человеком.
Правильнее считать, что сегодняшние электронно-вычислительные машины, как и все другие механизмы, не трудятся, так как не являются разумными существами, их работа полностью определяется целями и потребностями человека, а не машины. Пока искусственный разум не может подняться до освоения сложнейших понятий, не осознает своего "Я", до тех пор вся его деятельность направлена на удовлетворение потребностей людей. Строящийся искусственный разум может позаботиться о своем энергоснабжении, контролировать некоторые свои внутренние процессы, но все это делается по определенной программе, заданной в конечном итоге только человеком. На этом этапе искусственный разум является лишь сложной машиной, все элементы которой находятся во власти человека.
Может не оказаться никакого приметного события, отделяющего для искусственного разума эпоху возможности трудиться от эпохи "нетрудоспособности". Но возможен юридический акт признания для искусственного разума равных прав с человеком на участие в общественной жизни. Конечно, еще до этого момента создающийся электронный мозг должен проявить свои способности и доказать, что по сути он уже трудится, что он осознает себя, что вполне способен сам о себе позаботиться и не является обузой, которую надо постоянно поддерживать, что он может давать гораздо больше, чем в него вложили, что он может проявлять инициативу, что он может предлагать такие решения проблем, о которых людям даже трудно было додуматься.
Соответственно, под предметом труда логично понимать все то, на что разумные существа воздействуют в процессе труда. При этом предмет труда связывается не только с материальными объектами. Это могут быть знания, информация, любые духовные ценности. При высокой степени автоматизации производства человек вообще не будет иметь непосредственно контакта со станками, оборудованием, сырьем. Физическая сила человека потеряет всякое значение. Ему не придется даже нажимать кнопки. Поэтому если включить в предмет труда только материальные предметы, то оказалось бы, что труд человека становится беспредметным.
Выделим тенденции изменения предмета труда.
Первая тенденция состоит в перемещении акцентов с самих материальных предметов на связи между ними. Обнаружение ключевых характеристик, выявление сути природных вещей позволяет перейти от грубой и многосторонней переделки естественных процессов к управлению этими процессами, позволяет поставить стихийные силы на службу разуму. В том и заключается сила разума, что голому натиску он противопоставляет ювелирно отточенные, легкие, но гораздо более эффективные действия.
"... Если с количественной стороны непосредственный труд сводится к менее значительной доле, то качественно он превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания..." (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.46, ч.II. С.207-208.)
Неуклонно возрастает роль умственного труда, все большее значение приобретает искусство, информационная индустрия превращается в важнейшую отрасль.
По мере развития объектом преобразований становятся все более глубокие связи, поскольку только таким путем можно радикально повысить могущество разума. Один из важнейших шагов в этом направлении связан с превращением общественных отношений в предмет целенаправленных воздействий. Конечно, общество и сейчас пытается строить общественные отношения, но судя по результатам, вряд ли это можно назвать предметом, из которого получается то, что запланировано. В новую эпоху это будет самый настоящий предмет труда. Только познание законов общественного развития (от чего современная наука еще очень далека) откроет взору человека и нарождающегося искусственного разума этот предмет во всей его целостности.
Постепенно предметом труда становятся связи второго порядка, т.е. связи между связями, затем связи третьего порядка и т.д. Особенно много таких объектов в науке. Введение новых понятий сделает предметом изучения и совершенствования старые понятия. Чем дальше развивается наука, тем абстрактнее становятся предметы исследования и преобразования.
Новое грандиозное расширение предметов труда связано с превращением в объект масштабных целенаправленных преобразований человеческого мозга и всего земного разума, т.е. того центра, который сам вскрывает и осваивает объективные связи.
Разумеется, материальные объекты не исчезают из поля зрения. Они по-прежнему служат основой, самым низким уровнем, над которым надстраиваются более абстрактные предметы труда. Эти внешние уровни нужны не сами по себе, они необходимы прежде всего для преобразования реальных, вещественных, а не теоретических объектов. Однако контакт с материей в значительной степени будет автоматизирован, опосредован. Уже не надо все прощупывать своими руками, да в большинстве случаев это в принципе невозможно, как невозможно пощупать один атом.
Центр активности в деятельности разума перемещается на более высокие уровни. Это происходит из-за того, что простейшие механизмы, а затем и более сложные со временем доводятся до совершенства, и дальнейшее развитие становится возможным только на основе выявления более глубоких законов. Такие инструменты, как молоток, пила, лопата, за прошедшие тысячелетия достигли предела производительности, дальнейшее их изменение стало малоперспективным ввиду ограниченности физической силы человека. Только появление машин могло качественно повысить производительность труда. Однако и здесь их совершенствование оказалось ограничено возможностями человека, но уже не физическими, а на этот раз умственными. Дальнейший прогресс лежит через широкое использование ЭВМ. На этом шаге достигшие оптимальности машинные операции полностью передаются неодушевленным механизмам и исчезают из человеческого труда, а основным объектом преобразований становится информация. Постепенное улучшение методов переработки знаний приводит в конечном итоге к установлению оптимальных вариантов на достигнутом уровне и к необходимости сосредоточения усилий на более высоком уровне, на преобразовании путей движения мысли, на изменении всего земного разума.
Вторая тенденция просматривается в увеличении доли сырья в предмете труда. Более того, сырье по мере развития производства будет разделяться на все большее число уровней: сырье первого уровня служит предметом труда для производства сырья второго уровня, которое также проходит ряд превращений прежде, чем обернется готовым продуктом. В соответствии с определением предмета труда сырье здесь не связывается только с материальными предметами. Это могут быть эмпирические знания, некоторые теоретические модели, на основании которых строятся более общие теории, а также многое другое.
Это первобытный человек может потрудиться, очистив и нарезав плод, и сразу получить готовый продукт. Цивилизация строит гораздо более длинные цепочки. Наиболее существенной частью таких цепочек служит информация. Нет ничего странного, что на пути от идеи до материального результата вещественные объекты подключаются только на последних этапах. Во многих современных производствах, например, пищевом, бумажном, используется большое количество воды, и в готовый продукт она входит, но сегодня не принято считать здесь воду сырьем из-за ее относительной доступности и из-за ценности других компонентов. Для умных машин наиболее ценной частью будет информация, все остальное - дело техники. Уже сегодня осознается роль высоких технологий, и падает относительная роль материальных объектов.
Важнейший шаг состоит в превращении самого искусственного разума в сырье, в постоянный и важнейший объект преобразований. Хотя некоторый аналог этого явления можно усмотреть в медицине, но связь здесь весьма слабая, так как воздействия на человеческое тело пока вызваны нарушениями природных процессов, и не затрагивается человек как продукт общественных отношений. В отличие от этого, совершенствование интеллектуальной техники является широким целенаправленным изменением самых глубоких ее процессов.
"Пока ясно одно: мы стоим у истоков нового большого поворота в истории материальной культуры - поворота, несравнимого по своим масштабам и последствиям ни с одним из прежних, в том числе с переходом от камня к железу. И дело не только в полимерах. Дело и в новых металлах,... и в чудесных сплавах, и в железобетоне, - во всем сложном комплексе того гигантского качественного сдвига в развитии материально-сырьевой базы человечества, который М.Горький метко назвал созданием "второй природы"." (Лада И.В., Писаржевский О.Н. Контуры грядущего. М., 1965. С.138.)
По-видимому, искусственный разум - это и есть вершина развития второй природы. Собственно, кроме второй природы, практически ничего не остается. Все естественное заменяется на искусственное. И в то же время все искусственное приближается к естественному, потому что только так можно обеспечить гармоничное взаимодействие с внешним миром в противовес малоэффективному хищническому потреблению природных ресурсов.
Третья тенденция заключается в сближении предмета труда с разумным существом, стирании границы между ними. Это относится не только к машинам как важнейшему объекту преобразований, не только к информации, которая и так является неотъемлемой частью ЭВМ, но даже к тем материальным вещам, которые искусственный разум берет из внешнего мира. Как только эти вещи становятся предметом его труда, тогда их становится так же трудно отделить от мыслящего существа, как пищу, принятую человеком и вступившую в процесс пищеварения.
В отличие от человека искусственный разум не имеет фиксированных границ своего тела. Любой объект или процесс, подвергшийся его влиянию, в какой-то мере становится его творением, собственностью, если хотите. И его трудно отделить от прежнего тела. Предлагается следующее правило. Всякий неосознанный, стихийный процесс, даже неразрывно связанный со всем существованием, следует считать внешним, а познанные разумом, контролируемые и используемые явления логично считать внутренними.
Наверное, не предметы труда надо конкретизировать через строение искусственного разума, а, наоборот, границы его тела определять, исходя из предмета труда. Все, что стало предметом труда, автоматически становится частью этого существа. И в то же время все существо есть вежнейший предмет труда.
Человек пока не может осознанно управлять процессами в своем организме. Он хотел бы контролировать и быстро лечить, восстанавливать себя без помощи эскулапов. Да не может. Поэтому тело человека двойственно в том смысле, что оно по сути неподконтрольно, оно чуждо мышлению человека, но с другой стороны нельзя отказаться от этой нагрузки, потому что таков на данный момент механизм жизнеобеспечения. Отсюда неясность, что по сути считать внутренним для человека. В первом приближении: то, что очерчено границами тела. Но, как доказали ученые, сердце не имеет никакого отношения к прекрасному чувству любви, и вообще душа или социальная сущность не привязаны к конкретным органам. Разве что мозг является необходимой частью.
По мере разгадывания биологических механизмов и падения представлений о человеке как о неделимой частице общественных отношений физические границы человеческого тела размываются. Здесь нужен новый, более точный критерий. Но еще рано отождествлять предмет труда с мыслящим существом, поскольку зависимость от неосознанных процессов в значительной мере сохраняется. И сказать, что эти процессы лежат вне организма, было бы преждевременно, так как без них человек - не человек.
В развитом искусственном разуме происходит полное самоосознание, мыслящее существо перестает быть для себя самой большой загадкой. Более того, оно само выбирает или формирует для себя материальные носители, быстро переходит с одного на другой. Здесь нет противоречия между внутренним и подконтрольным. Все внутренние процессы глубоко изучены и осознанно направляются. А все, что стало объектом изменения или освоенной природной силой, естественным образом оказывается частью мыслящего существа, его новыми органами.
Наверное, не будет ошибкой сказать, что самым общим продуктом труда искусственного разума является он сам. Однако в таком виде понятие слишком расплывчато, поскольку не ясно его отличие от предмета труда.
Но трудности в определении продукта труда для искусственного разума объективны. Дело в том, что он практически не имеет таких, как в современном производстве, цепочек превращения естественных ресурсов в сырье, а затем в конечный продукт. Потребленный человеком продукт, как правило, исчезает для общества, его дальнейший путь скрыт за биологическими процессами и не представляет особого значения для общественных отношений. А в искусственном разуме продукт не исчезает, а служит сырьем для другого производства, его путь постоянно прослеживается и контролируется. Однако, если начало некоторых цепочек еще можно выделить, то их конец теряется в переплетениях со множеством других цепочек.
Скорее всего, искусственный разум будет состоять из огромного числа относительно самостоятельных мыслящих подсистем, впрочем свободно меняющихся, объединяющихся и разделяющихся. Поэтому, говоря о труде, надо уточнить, что трудятся его подсистемы. На этом уровне понятие продукта труда приобретает более конкретное содержание. Для каждой подсистемы в процессе производства одни объекты, одна информация выступают как сырье, другие - как продукт труда. Продуктом труда может быть даже не конкретный законченный результат, а, например, запрос, вывод о невозможности выполнить какое-то задание, какую-то работу. Это в наше время принято резко отделять выполнение от невыполнения и примерно наказывать за невыполненное задание. При более высокой организации сам анализ выполнимости того или иного задания может быть весьма трудоемок и значителен, а потому полезен и признан как полноценный продукт труда. Точно так же грамотная постановка вопроса, которая и в наше время играет все большую роль, в будущем станет одним из важнейших продуктов мыслительной деятельности (и деятельности вообще, поскольку мыслительная часть будет составлять львиную ее долю).
В книге "Финал человеческой комедии" прослеживаются тенденции развития всех ходовых понятий политической экономии. Однако для сайта это было бы слишком громоздко. Н.В.Невесенко
Обсуждения Трудятся ли машины?
Для полноты картины немного добавлю, а то из Вашего текста можно подумать, что вообще ничего нового не появилось, и всё "будет тоже самое".
Когда человек только взял в руки палку, то уже стал качественно иным существом, с символом власти и недвусмысленной претензией на то, чтобы стать хозяином планеты.
Бездушный экскаватор позволил реализовывать такие проекты, которые ранее растягивались на века или их вовсе не было смысла затевать.
А в компьютер можно за секунды переписать больше информации, чем вдалбливает себе человек за всю жизнь. ИР намного превзойдет и всё это.
Пока человек молод и здоров, то он вполне может думать, что контролирует свое тело. Но болезни и старость вдруг показывают, что ни сознания, ни подсознания и никаких денег не хватает, чтобы вернуть здоровье. А вскоре все свои взлелеянные таланты просто испаряются... Какой же это к черту контроль?
Боги могут быть внешне похожи на человека, но начинка и возможности у них принципиально иные. А ИР со временем сравняется с богами. Поэтому за недостатками ИР нелишне видеть его могущество, о котором для человека пока можно только мечтать.
Процессы в сознании может быть и стихийны, а в подсознании, на уровне клеток, тканей, в управлении мозгом тканями, органами - все четко контролируется, без всякой стихийности. Просто имеется ограничение на скорость передачи сигналов.
Да, организм несовершенен, вирусы проникают, бактерии. Это потому что и сам организм состоит из них же, только работающих на благо организма, в единой связке. Организм постоянно развивается, даже внешние вирусы и бактерии могут пойти на благо, если их победить - часть их генома становится нашим геномом и может сыграть полезную роль.
В искусственном разуме будет тоже самое. Будет та же борьба. Это видно по компьютерным системам, где есть вирусы и дыры в безопасности, в которые они проникают. Хотя вирусы пишутся людьми, но есть наверное уже вирусы, которые пишутся другими вирусами. Поэтому это вечная проблема - обеспечение безопасности - будет и в искусственном разуме.
И сознание искусственного разума, будь оно написано человеком или само сформируется программами, будет иметь ту же стихийность, несколько другого уровня. По причине конечности скорости обработки данных, неоднозначности решений, их многовариантности. Сознание ИР будет жертвовать точностью решения для обеспечения наивысшей скорости и наоборот - в зависимости от ситуации, в этом и будет проявляться стихийность. В нашем сознании точно так же происходит. Когда мы спешим, то мы почти не осознаем что говорим. А когда продумываем каждый шаг, то делаем все очень медленно.
Поэтому искусственный разум не будет без недостатков. Он будет быстрее человека во многих случаях, а в плане общей оценки всего что у него накопилось в плане информации - будет проявляться та же стихийность, случайность, неоднозначность (в определенной мере, конечно, в зависимости от задачи).