Квантовая система организации не имеет в себе структуры, емкости содержания жизни, она основана на простейшей организации керигмы как формальной организации становления бытия. С одной стороны она близка к функции действия, как перехода потенции в акт (Аристотель), с другой, подвержена минимальному значению энтропии – возможности осуществления порядка в абсолютном хаосе.
И все же микромир нельзя назвать хаосом, он представляет вполне обусловленные понятием качества - атомы и стабилизирующее состояние стационарных частиц с слабыми границами актуальности потенции, но все же переходящих из состояние в состояние посредством взаимодействия, преодолевающих константу их дифференциации – постоянную Планка. Придел скорости света, на которой и основана физика Эйнштейна, утверждающая относительность системы организации этого мира, не имеющая собственной возможности выйти из тюрьмы состояния, открывает эту абсолютную возможность в энергии функционала E = mc2. В метафизике же эта возможность раскрывается не в аннигиляции вещества, а в абсолюте! Если вспомним китайскую философию, абсолютный придел выступает причиной возникновения 10 000 вещей из возможности неба Дао! Аналогия четко передает принцип, на который физика нанизывает тело. Но если метафизика настаивает на едином источнике возможности – Боге, то физика объясняет мир в текущем времени, автономно и независимо от абсолюта. Вот это и не дает им объединится, хотя работают они в одном контексте бытия и пытаются построить парадигму понимания одного мира. Весь же смысл относительности нашего мира это приговор его несамостоятельности. Что ставит крест на автономии его существования без поиска новых перспектив возможностей.
Если рассмотреть идею энтропии в контексте живого (низкой энтропией) и неживого (высокой энтропии, подчиняясь второму закону термодинамики), то станет понятно, что мир механики содержит собой структуру содержания а мир атома подвержен константам времени и пространства (цикличности) и существует в единственном оформлении предоставленном ему цикле времени! Еще Декарт говорил о том, что мир в каждый момент времени умирает, когда Бог перестает на него смотреть (Беркли), ибо мир существует воспринимаемым, нуждается в системе становления! Поэтому, когда физики говорят, что электрон пропадает, он проваливается в мир функции и виной тому природа времени. Когда говорят, что нейтрино, не имеющее массу преодолевает скорость света, но проваливается в мир функции и преодолевает его по ту сторону, ибо в вечности нет понятия пространства. Но это не означает, что релятивный мир абсолютно хаотичен, просто он подчиняется порядку который мы не понимаем, или не хотим понять. Если физики действительно согласятся с тем, что Бог существует и мир вечности реален, то кто же им будет выделять средства на фундаментальную науку для построения больших андронных коллайдеров, тогда дивиденды будет собирать церковь и служители вечности. Поэтому и релятивистская теория параллельных Вселенных выступает как принцип отрицания Бога – централизации идеи бытия. Если ценностные и целевые приоритеты распределить по всем мирам, то уже не важно, какой мир останется, а какой умрет. Поэтому проблеме спора Эйнштейна и Бога нужна хорошая философия, которая примирит физический релятивизм в единую систему понимания мира.
Если рассмотреть идею энтропии в контексте живого (низкой энтропией) и неживого (высокой энтропии, подчиняясь второму закону термодинамики), то станет понятно, что мир механики содержит собой структуру содержания а мир атома подвержен константам времени и пространства (цикличности) и существует в единственном оформлении предоставленном ему цикле времени! Еще Декарт говорил о том, что мир в каждый момент времени умирает, когда Бог перестает на него смотреть (Беркли), ибо мир существует воспринимаемым, нуждается в системе становления! Поэтому, когда физики говорят, что электрон пропадает, он проваливается в мир функции и виной тому природа времени. Когда говорят, что нейтрино, не имеющее массу преодолевает скорость света, но проваливается в мир функции и преодолевает его по ту сторону, ибо в вечности нет понятия пространства. Но это не означает, что релятивный мир абсолютно хаотичен, просто он подчиняется порядку который мы не понимаем, или не хотим понять. Если физики действительно согласятся с тем, что Бог существует и мир вечности реален, то кто же им будет выделять средства на фундаментальную науку для построения больших андронных коллайдеров, тогда дивиденды будет собирать церковь и служители вечности. Поэтому и релятивистская теория параллельных Вселенных выступает как принцип отрицания Бога – централизации идеи бытия. Если ценностные и целевые приоритеты распределить по всем мирам, то уже не важно, какой мир останется, а какой умрет. Поэтому проблеме спора Эйнштейна и Бога нужна хорошая философия, которая примирит физический релятивизм в единую систему понимания мира.
Обсуждения Бог не играет в кости
Принцип неопределенности решается в контексте обосновании дополнительного пространства – перспективы возможности. В частности, предлагают существование дополнительной плоскости, и если в одной располагается импульс частицы, то в другой ее местоположение – сущее. В прочитанной мной ссылке профессор использует аналогию с картой. Пространственная проблема подменяется идеей сущего – картой! Это несколько нас отвлекает от онтологии устройства мира. И чтобы было понятно проблемное поле я начну из далека. Метафизически принцип неопределенности вырастает из сведения идеи бытия к сущему! Бытие соотносимо с пространством и структурой организации, а сущее с керигмой и способностью совершать работу собственного определения. Сущее есть краткосрочный акт действия во времени. И когда его пытаются рассматривать вне времени, не исследуя природу времени, получается гносеологический коллапс. Рушатся все законы основания мира и понимания его стабильности, как в момент «Большого Взрыва». И это естественно, ибо за стабилизирующее значение сущего отвечает идея бытия! Но физика не изучает пространство перспективы в ключе его относительности к идее сущего. Более того теория относительности Эйнштейна позволяет объединить пространственно-временной континуум с идеей сущего. В философии понятие бытие не есть сущее. Но есть маленькое «но» - это объединение происходит в контексте стабилизирующего основания бытия. Т.е. что будет в пространстве нестабильности, никто не знает и не узнает, ибо выключить мир как телевизор просто нельзя. Но даже когда мы говорим о первоатоме, из которого произошел «Большой Взрыв» мы не имеем ни малейшего представления, речь идет о бытии или о сущем? Если сущее ограничено идеей времени, то бытию открывается контекст вечности. А согласно закону Эйнштейна энергия функции соответствует инерции состояния. Т.е. они соотнесены друг с другом в отношении меры! И первоатом мог себя проявлять и как вектор действия и как инерция действительности. И если он себя проявлял как функция силы – этим и обосновывается динамика Взрыва, расширяющая пространство рождения нового качества претендующего на собственную организацию структуры бытия и отношений ее относительности. Таким образом, идея стабилизирующего начала связана с отношением относительности бытия, а степень качественного удаления инерции от эталона вечности обуславливает все постоянные организации мира. Пространство хранит в себе перспективы возможности, а сущее хранит в себе качество способности быть. И вот, наивное представление приписывающее значению сущего перспективы бытия делает его двуликим! С одной стороны способность – становления во времени и совершения работы собственного определения, а с другой – возможность, неосуществленное, не проявленное качество способности быть. Но по существу, они не могут принадлежать одному сущему, ибо идея бытия связана с выходом структуры из состояния равновесия, а сущность представляет способ содержания этого выхода (формальную обязательность присутствия). И поэтому в отличие от физики я предпочитают решать проблему не в количественной перспективе умножения областей возможности сущего (вплоть до бесконечного), а в качественной перспективе относительности, на чем настаивал собственно и Эйнштейн, рассматривая не возможности самого сущего, а стабилизирующее значение бытия. Чтобы отразить глубину непонимания физики онтологии мира надо вспомнить о «частицах Бога» (Хиггса), которые якобы решают проблему описания общей картины мира. Сначала ей придавали значение «частица без Бога» - автономное объяснение полноты мира. Потом она стала частицей заменяющей абсолют возможности Бога. Весь смысл предсказания этих частиц – объяснение гравитации, которая не входит в общую картину электромагнитных взаимодействий. Но с метафизической точки зрения, разделяющей понятие «сущее» и «бытие» - сущее относится к способности быть, а бытие к возможности и длительности этого бытия. Таким образом, появление «частиц Бога» в мире сущего (во времени) – это повторное, онтологическое доказательства бытия Бога, которое Кант опроверг, а Хайдеггер, так и не нашел следов Бога, кроме абсолютной идеи ничто. И действительно, если сущее имеет возможность, как свою, зачем оно развивается, а если эта возможность ему не принадлежит, то что открывает ему перспективу будущего в течение времени и содержит стабилизирующее начало? Понятие жизни не вписывается в гносеологию этого знания. Даже древние греки обосновывали неизменность мира субстанциональностью абсолюта (к абсолюту ничего нельзя прибавить), но не остановкой времени в полноте возможности сущего. У частного не может быть полноты возможности абсолюта, в противном случае оно перестало бы быть недостаточным и не имело бы необходимости развития. Мы возвращаемся к той субстанциональности, от которой когда-то избавилась власть сущего. Так вот, доказав постулаты существования присутствия возможности в сущем (идеи Бога) физика должна отказаться от автономного понимания времени мира. А не найдя подобное сущее, представляющее перспективу возможности она никогда не сможет родить из себя полной картины мира и будет развиваться в релятивистском направлении, разлагающем стабилизирующее начало бытия на множество и бесконечность. Физика уперлась в антиномию разумного понимания мира и уже не решит своих проблем без метафизики жизни – ценностных и целевых приоритетов организации бытия способности быть. Теперь, что касается принципа дополнительности присутствия частицы в состоянии функции и корпускулы. Здесь наше знание ограничивает частицу в онтологии бытия, ибо желает объяснить мир из самого себя. Не вводя понятие абсолютной возможности в лице Бога и проявления его вектора действия в матрице инерциальной действительности. Частица не существует только в сущем, она постоянно проваливается в контекст бытия. Так мы знаем о существовании нейтрино, черной энергии, черной материи. Зарождается частица как вектор действия – вектор действия, рождения слова алфавита бытия. Собственно и таблица Менделеева вряд ли имеет отношение к бесконечности, скорее спектр взаимодействия в границах меры способности и возможности быть. И если учесть, что вся реальность у нас сконцентрирована в субъекте и вне субъекта не существует (онтологически) как дифференциал отчуждения сущего от мира полноты в пространственно-временном континууме, то субъективная вовлеченность инерционной действительности в мотивацию функционала определяет меру структурирования пространственного бытия сущего. А человек выступает как высшая форма проникновения самосознания жизни. Мир трансцендентной и имманентной природы сходится в точке воплощения акта и совершения работы собственного определения. Чтобы не умножать без причин свободы возможности субъекта будем исходить из реальной пространственной геометрии плоскости. Субъект есть силовое начало организации и мы можем обозначить его как стволовое значении окружности. Если мы примем субъективную реальность за круг, а максимальный угол горизонта имманентной перспективы 180°, то относительная изоляция процессуальной независимости будет перпендикуляр к горизонту. Итак, мы получаем модель креста в круге. Субъект пространственно может сочетать в себе ноуменальную и феноменальную реальность. Не буду углубляться в символику креста в окружности, остановлюсь лишь на геометрии его пространственной вовлеченности в априорную концентрацию явления сущего. Сфера пересечения этих прямых (плоскостей) формирует диапазон качественного взаимодействия. Алфавит стационарных свобод возможностей представленных в таблице Менделеева. В свою очередь, частица детерминирована в пространстве состояния и относительно свободна в функции ее зарождения во времени. Частица как онтологический субъект несет в себе качество структуры содержания, как меру вовлеченности в функцию действия. Время дискретно в каждый момент становления частного. Об этом свидетельствует и постоянная Планка, представляя собой критическую дискретную величину восприимчивости взаимодействия. Что есть единица времени? Это спин мотивацинного излома: становления и затухания сущего. Именно единица времени обеспечивает связь в акте между сущим и бытием. Что позволяет осуществлять явление вектору действия (совершать работу собственного определения). Спин времени есть связь с перспективой возможности и область исчезновения частицы из мира сущего. И пока идея бытия организовано сохраняет меру, частица каждый раз возвращается в свое время. А вот с пространством хулиганит, если обладает качествами слабого взаимодействия (относящегося не к миру сущего (явления), а к миру функции бытия). Частица как в таблице умножения, всегда сохраняет свое отношение к двум организующим началам: к миру становления и к функционалу перспективы возможности. Мы же склонные утрировать свое незнание и фантастически решать перспективы идей относительности мира размываем идею отношений в бесконечном множестве. Динамика глубины мира переходит в априорное понимание пространства и времени. И если идею бытия сводить к элементарной частице, объединяющей в себе возможность и способность быть, как процесс становления действительности, мы никогда не поймем, откуда для нас открывается перспектива возможности и почему она несете в себе аксиологию целевого назначения бытия, о которой Кант сказал: «моральный закон во мне».